–Ба, иди, кушать! Остывает ужин! – прокричал он в самое ухо, отчего бабушка вздрогнула, подумав, что турецкие актёры каким-то образом прокрались к ней, в квартиру.
Теперь в голосе парнишки прозвучало раздражение совместно с дуэтным урчанием в животе.
– Сними уже эти наушники. Ты совсем не слышишь меня, Ба!
Она стянула наушники, в надежде, что внук отстанет. В её глазах сквозило огромное желание выдать несчастную провинциалку из сериала замуж за богатого аркика, чем кушать какой-то суп. Тем не менее, бабушка самостоятельно нажала на паузу и поднялась. Положив телефон на тумбочку и, прикрыв его пыльным и облезлым чехлом, проковыляла за внуком до кухни. Потом уселась за стол. Даня посмотрел на её ладони и нахмурился. Едва она, в глубокой задумчивости, потянулась за хлебом, как Даниил тут же со всей серьёзностью, пресёк.
– Ба, ты ничего не забыла, сделать?! Ты трогала грязный чехол телефона, который, где только не валялся у меня на работе. Вымой руки! Почему я должен тебе об этом напоминать?!
Бабушка растеряно глянула на Даньку, словно впервые увидела его взрослым. Потом отрешённо поплелась в туалет, начисто позабыв, что на кухне так же имелся кран с раковиной. Пользуясь её отсутствием, парнишка доверху налил в чайник воды и поставил на оранжевый цветок газового пламени. Затем посмотрел в окно. Чувство голода снова взяло в плен урчащий желудок. Он вопросительно глянул в коридор. Бабушка растворилась, как сахар. Даня усомнился, что бабушка до сих пор моет руки в ванной. По крайней мере, она не являлась сороконожкой, чтобы тщательно перемывать лапки. Парнишка замер. Ему вдруг пришло озарение. Он понял, куда она могла так загадочно исчезнуть.
– Ба, я на тебя сейчас обижусь! – Даня осуждающе покачал головой, обнаружив старушку с телефоном на прежнем месте, в своей комнате, в спальной.
Его негодующие обвинения зазвучали от души. Наступил тот предел, за которым следует тягучая игра в молчанку, которая изматывает и заставляет, страдать обе стороны.
– Ба, у тебя абсолютно нет силы воли! Ты ругала меня, а сама превратилась в зависимого человека. Без телефона и заразного интернета не можешь обойтись. Ты не кушаешь…, не пьёшь со мной чай! Ты уединилась в телефоне, закрылась, словно в личинку, погрузилась в мёртвый мир, а до живого человека тебе нет дела. Очень жаль! Ба, не хочу больше с тобой разговаривать!
В его сердце поселилась искренняя обида. Она жгла юное сердце, как костёр. Данька огорчился, что бабушка выбрала бездушный телефон, вместо того, чтобы поговорить с ним, обсудить новости, поужинать в спокойной, семейной обстановке. Он развернулся и строевым шагом караульного покинул комнату. Обречённо рухнув на кухонный стул, принялся черпать холодный суп.