Сашка молча кивну, подхватил со стола пузырек и первым отправился к выходу.
В коридоре увидел Лилю, сидящую у стены и рыдающую взахлёб. Маленькое тело сотрясалось от рыданий. Сашка быстро подошёл и опустившись на колени присел перед Лилей, отнимая ее ладони от лица.
– Саш, Саш, ба..,ба…, – силилась сказать и не могла связать слова в предложение.
– Знаю, все знаю, – тихо проговорил Сашка, вытирая большими пальцами слезы с ее щек.
Присел рядом, опираясь спиной на стену и вытягивая ноги. Лилю перетащил к себе на колени, крепко обнимая. Лиля продолжала рыдать, обильно смачивая рубашку Александра своими слезами.
Через некоторое время в поле их зрения показались белые сабо и брюки от больничной формы.
– Ребят, у нас здесь неврологическое отделение, а не прощальный зал, – произнес Борис Львович, – езжайте домой.
Сашка поднял на него глаза, слегка кивнул, поднялся с места, продолжая удерживать Лилю в объятиях. Она, измотавшись эмоционально, повисла в его руках безвольной тряпичной куклой.
Сашка шел по коридору, рассекая его как корабль рассекает носом водную гладь. А спину ему сверлили злые и завистливые взгляды сотрудниц отделения неврологии городской больницы, готовые детально обсудить и передать коллегам все подробности его сегодняшнего появления здесь.
Лиля на судьбу никогда не роптала, принимала стойко все ее удары, старалась не прогнуться под гнетом жизненных обстоятельств.
Но как же тяжело, когда уходят родные люди. Кто – то придумал, что время лечит, боль с годами становится меньше. Враньё, ничего оно не лечит, не забывается, легче не становится. Уже прошло много лет, с тех пор, как погибли родители и младший брат, а воспоминания о них до сих пор причиняют нестерпимую боль. После смерти родителей с Лилей всегда рядом была бабушка, она стала самым родным и близким человеком на свете, теперь вот и она ушла.
В реанимации, стоя возле ее кровати Лиля чувствовала, что к бабушке приближается старуха с косой. Лицо стало не просто мертвенно – бледным, оно посерело, скулы заострились, губы побледнели, даже волосы стали не просто седыми, а тоже какими – то серыми. Чувствовала, но сделать ничего не могла, даже за руку взять, чтобы ощутить последние крохи тепла, ещё не покинувшие болезненное тело.
Потом приборы запищали, медсестра засуетилась и быстро выперла Лилю в коридор. Ноги подвели и Лиля сползла по стенке вниз. Слезы неконтролируемо текли из глаз. Мимо пронеслись с топотом врачи, некоторое время царила суета, а потом наступила оглушающая тишина, придавила гранитной плитой. Лиле хотелось ее разрушить, закричать во всю мощь лёгких, срывая голос, но из горло выходило только слабое клокотание.