По сути, Бен ничего не говорил. По крайней мере, не Джейсону. Он что-то бормотал себе под нос.
— Сорок семь, сорок восемь, сорок девять…
— Ты считаешь наши шаги?
Бен резко остановился, удивленно вскинув голову, словно забыл о присутствии Джейсона.
— Ох. — Он огляделся вокруг, на деревья, потом на небо, словно что-то искал. — О Боже, я правда считал, да?
— Но зачем?
Бен нервно хохотнул.
— Это своего рода привычка. — Он махнул рукой, как бы отмахиваясь от случившегося. — Я веду себя глупо.
Он снова зашагал, и Джейсон последовал за ним в хвойные заросли, окружающие дом. Джейсон внимательно посмотрел на шар, проверяя, работает ли музыкальная шкатулка, на случай, если Бен заговорит. Но в течение нескольких минут единственным звуком был хруст листьев под ногами Джейсона, щебет птиц и время от времени сердитое цыканье встревоженного бурундука. И в то время как Джейсону часто приходилось раздвигать ветки или пригибать голову, чтобы не врезаться в одну из них, Бен просто шел напролом, позволяя деревьям проходить сквозь его призрачный образ. В солнечном свете его было трудно разглядеть, но в тени он становился отчетливее, что напомнило Джейсону слова Бена о том, как здравомыслие то есть, то исчезает. Это нервировало, и Джейсону было легче сосредоточиться на собственных медленных шагах по лесу, чем наблюдать за Беном.
— Я говорил тебе о том, как застрял в коробке? — прервал тишину Бен.
Это прозвучало как вопрос, поэтому Джейсон ответил:
— Да.
— Ну, я не мог проецировать за пределы шара, а в моей хижине делать особо нечего, и я знал, что начинаю ломаться. Поэтому я начал выходить на прогулки.
— Постой. В твоей хижине? — он знал, что существование Бена каким-то образом связано с шаром, но не думал, что Бен буквально живет там. Что он засыпал каждую ночь — по крайней мере, предположительно — и просыпался каждое утро где-то в мире этого снежного шара. Шли секунды, минуты, десятилетия, и Бен проживал каждую из них. Он почувствовал себя дураком, потому что не сообразил раньше. — Ты живешь в этой хижине? Той, что в шаре?
— Ага.
— И ты можешь выходить наружу? В смысле, из хижины, но будучи внутри шара?
— Именно. Но не так, как сейчас. Это… Ну, это трудно объяснить, но там всё ненастоящее. В том смысле, что есть земля, небо и деревья, но они неправильные. Есть снег, но он совсем не холодный и никогда не тает. И есть деревья, чьи листья не опадают и не меняют цвет. Нет ни птиц, ни оленей, ни мышей. Никого. Лишь дерево за деревом. Но я начал думать, что, может, если хорошенько поискать, я найду… Не знаю…