Бестолочь поднялась к себе после разговора с матерью. Наталья с красными глазами встретила нас, почти в пять утра, на пороге дома. Петруха звонил, сказал, что мы исчезли после часа ночи, на телефоны не отвечаем, вот и подняли панику. Отец с батей Должанова искали нас по ночным клубам и набережной, и ещё не успели вернуться.
– Это всё ты виноват, – выплюнула жена отца, развернувшись ко мне.
Наконец, Натали, ты сняла свою маску доброжелательности.
– Ты больной, Алексей. И ты заигрался, мальчик, во взрослые игры.
Её глаза сверкали, но мне было ни хрена не страшно.
– Думаешь, я не знаю, чем ты увлекаешься? И если ты втянул мою дочь…
Женщина сжала кулаки и подошла ближе. И меня тоже охватила злость.
– А ты? Это ты привезла её и толкнула мне в руки, – хочет увидеть плохиша? Увидит. Просто буду собой, раз уж мы без масок. – Что ж ты за мать, если зная, что я могу с ней сделать, даже замок новый на её комнату не поставила? Ты же помнишь, что раньше в ней жил я.
– Заткнись.
– Или что? Может, ты сердишься, что я к тебе не заглянул?
Лицо опалила пощёчина, а я заржал. Мне срать было уже на всё.
– Видно, что тебя, отродье, не воспитывали.
– Как ты свою дочь?
Это была ментальная пощёчина уже для стервы. Давай, яжемать, скажи, что я не прав.
– Значит так, – голос женщины задрожал от ярости. – На столе в гостиной твоя повестка.
– Ты же в курсе, что у меня отсрочка.
Наталья улыбнулась. Без макияжа она выглядела слегка потасканной, но вполне ещё пригодной. Понимаю, почему отец повёлся.
– Выбирай: или ты валишь на год в армию, давая моей дочери возможность поступить спокойно…
– Или? – ухмыльнулся я.
– Я расскажу твоему отцу о вечеринках в «Чёрном Драконе».
Хрен знает, откуда она узнала. Не хотелось бы, чтобы отец был в курсе. Но к армии меня так не склонить.
– Как страшно, – цокаю языком.
– И тогда он урежет твоё содержание, паршивец. А если я хорошо постараюсь, то и не только твоё.
Стерва. Вот это уже было не смешно. Мать содержится в лучшей клинике. Стоит это дорого, там есть специальное лечение, но отец уже неоднократно за эти десять лет хотел перевести маму в другую. Вроде как надежды нет, и все процедуры и занятия ни к чему. Клиника та была тоже неплохая, но очень далеко. Я не мог остаться без неё. Мне нужны мои два часа хоть и раз в несколько месяцев!
– Что? Не так уж ты и смел. Решай, Алексей. Всего лишь год и твоя мамочка останется рядом.
Сейчас мне хотелось разворотить ей морду об стену. Тварь нашла мою самую больную точку и надавила шпилькой.
Я не мог, не мог лишиться матери окончательно.
– У тебя есть четыре часа до сборов в военкомате. Поспишь в автобусе на распределительный центр.