– В одном белье? – острый взгляд прошёлся по моим растрёпанным волосам, заспанному лицу и мешковатой пижаме. – Не переживай, бестолочь, у меня уже была возможность его рассмотреть.
Алексей бросил пакет на стул у двери и ушёл. В пакете оказалась моя одежда, которую спрятали вчера девочки. Так вот о чём он – мои белые трусики и бюстгальтер тоже там были. На лбу выступила испарина, а губы снова запекло. Он же несерьёзно? Вряд ли бы Лекс дошёл до того, чтобы рассматривать моё нижнее бельё. Ему вон любая девчонка с радостью на себе продемонстрирует. Просто Шевцову нравится играть со мной. Наверное, это новая фишка. Просто ненавидеть и игнорировать уже неинтересно, если можно глумиться над глупой бестолочью.
Я отшвырнула пакет и забралась с головой под одеяло. Кто-то скажет, что не мешало бы и поблагодарить. Вряд ли мне хотелось, чтобы Ира развесила мои вещи по всему лицею, но ведь он же по нормальному не может? Почему я должна? У многих людей в жизни есть серьёзные проблемы, но они от этого не становятся озлобленными козлами.
Из праведного гнева, который я осмеливалась проявлять лишь наедине с собой, меня снова вырвал телефонный звонок.
– Яночка, здравствуй, это Светлана Викторовна.
– Здравствуйте, – звонок тренера взволновал, но вместе с тем добавил грусти.
– Яна, тебе совсем плохо? У нас тут беда, «Касаток» придётся снять с соревнований, – голос «железной генеральши» дрогнул. А она и вправду болеет за свою работу. – Мы лишились ещё и капитана команды. Ирина Ряполова слегла с гриппом. Ты точно не сможешь поучаствовать? Температуришь?
Это как удар в лоб. Ряполова выбыла из соревнований? Да она бы и при смерти заявилась на свой звёздный час. Но, оказывается, грипп никого не щадит.
– Я не знаю, Светлана Викторовна. Температура пока не очень высокая – тридцать семь сейчас. Надо с мамой разговаривать. Подождите, я передам ей телефон.
Окрылённая надеждой, я почти бодро вскочила с кровати и понеслась в мамину комнату. Та долго разговаривала с тренером, хмурилась, возмущалась, что во время порога эпидемии проводятся массовые мероприятия, но таки уступила, хотя и с условием, что ночь пройдёт без высокой температуры. Когда она отбила звонок, я бросилась ей на шею с хриплым воплем:
– Спасибо, мамуль! Я прямо сейчас пойду съем целую банку мёда с литром липового чая!
– Ну прямо банку не надо, – улыбнулась мама. – А то станешь пловчихой-тяжеловесом.
Поцеловав маму, я пошла полоскать горло и пить гору таблеток, в надежде, что болезнь за ночь не раскачается, и я смогу завтра принять участие в соревнованиях.