– Шантаж и провокации – зловонная грязь, да, ты прав. Шантажистов надо убивать. Провокаторов тоже.
– Тапком этого мерзавца! Как таракана!
– Слишком хитер таракан. Я вынужден терпеть его, говорить с ним.
– Если Левченко будет ходить к тебе, то все решат, что ты посредник между Левченко и кем-то, спрятавшим деньги и золото. Я бы так подумал. Начнут проверять всех твоих клиентов, бывших тоже. Ума не приложу, как избавиться от него? Не обращаться же в полицию с заявлением о шантаже!
– Пожалуй, это единственный случай, когда цель оправдывает средства. Законы и мораль можно забыть. Все средства хороши, только бы избавиться от него. Но не убивать же его! Я даже в 86 году не преступил черту, хотя мог. У меня пистолет был. Их было шестеро, а я один. Единственное, чего я боялся, когда оборонялся, чтобы кого-нибудь из нападавших случайно не убить. Убийство, даже когда речь идет о самообороне, недопустимо. Что-то меняется в душе, происходят необратимые процессы. Убивать нельзя никого, даже этого урода. Эврика! – радостно воскликнул Трубников, – есть идея! Я знаю, что можно сделать.
– Что? Поделись. Может быть, я смогу помочь?
– Сможешь. Сначала помогу ему избавиться от «хвоста».
– Избавиться? – Лукашов удивленно посмотрел на шефа, – но за ним наблюдают профессионалы! Двоих я лично знаю, они его не упустят!
– Они профессионалы, но ведь и он тоже не лыком шит. Хитер и изворотлив. Я уверен, что он сможет избавиться от слежки. Я дам ему пять тысяч рублей, которые он просит.
– Тю-ю-ю, – ответил Лукашов и сразу спохватился, – извини, нечаянно вырвалось. Ты это серьезно? Ты хочешь ему свои пять тысяч дать? Это же только начало. Потом он попросит пятьдесят. И ты снова дашь? У тебя так много денег?
– Денег много не бывает. Я дам ему деньги, но запишу их на счет Миронова, пусть оплачивает. Он дал мне широкие полномочия. Уверен, что получив деньги, Левченко оторвется от наблюдения.
– Подожди, – Лукашов набрал ртом побольше воздуха и выдохнул, – а как же Миша? Он так старательно слушает храп Левченко, сидя в соседнем номере. Он полон энтузиазма и рвется в бой. Ему надо прекратить наблюдение?
– Нет! Ни в коем случае! Левченко должен уверовать, что я принял правила игры, предложенные им. Он ничего не должен заподозрить! Не волнуйся. Миша потеряет его сам.
– Но это будет удар по его самолюбию.
– Удары надо переносить стоически, извлекая из них опыт. Пока Левченко под наблюдением, я не могу исполнить свой замысел. Я хочу напугать его. Напугать так, чтобы он навсегда забыл дорогу к моему агентству.