– Сидеть, – ласково, но твердо сказал Трубников, – Лариса, вам надо сидеть здесь и ждать. Ничего не бойтесь. Может быть, я ошибаюсь, ваша мама сама решила покончить с собой, тогда посидим до утра и после этого пойдете к Сычу. Если я не ошибаюсь, то он придет этой ночью, пока вы не успели никому ничего рассказать. Вы же никому не рассказывали?
– Нет. Прибежала домой, Сыча нет. Вернулась сюда и все!
Посидите здесь, пожалуйста, ничего не бойтесь. Я буду в соседней комнате.
– А я? Я тоже в комнате, – решительно пошел за Трубниковым Казнов, – правда, толку от меня как от козла молока, потому что с валидолом, но все же…
– Я очень прошу вас сходить к участковому, ведь он живет в Никольском?
– Да, Морозов тут живет, неподалеку.
– Введите его в курс, возвращайтесь вместе с ним, но тихо! Тихо!
– Я очень тихо туда и обратно! Я тихо!
Казнов ушел, Трубников остался в спальне Уманцева, Лариса в кухне.
Время остановилось. Трубников стоял за шторой, пытаясь увидеть, что происходит на улице. Дождь снова шел проливной стеной, ничего не видно. Вернулся Казнов с участковым. Морозов заглянул в комнату Тюриной, в кухню, кивнул Ларисе, присоединился к ним в спальне Уманцева:
– Похожа.
– Что похожа? – удивился Казнов.
– Лариска похожа на мать, только не лицом, а манерой. Сидит понуро, ходит так же, как она. Что же она дочери стеснялась? Дура – Тюря! Хотя о покойниках плохо не говорят, но все равно дура. Кого ждем?
– Убийцу Уманцева и Тюриной.
– Уманцев умер от воспаления легких, Тюрина повесилась сама, предсмертную записку написала. Записка на кровати лежит!
– Видели, читали. Убийца заставил ее написать и повеситься, – сказал детектив.
– А доказательства есть? – спросил Морозов.
Доказательства сейчас сами придут, убийца вернется, чтобы убить Ларису.
– На Тюрину он захотел вину свалить, чтобы закрыть тему Уманцева. А за что Лариску?
– Она в окна заглядывала, когда он еще в доме был, он боится, что Лариса увидела и узнала его.
– А она его видела?
– Нет.
– Вы ее вместо приманки? Ой! Одинокие женщинки – это сплошная неразбериха! Хоть бы присесть, а то времени сколько еще до утра? Может, зря сидим. Он сел на стул, поставив его за шкаф, вздохнул с облегчением:
– Я весь день на драке был, сам получил и от дерущихся, и от начальства. Пора на заслуженный отдых! Уже давно пора!
Они молчал, Лариса тихо плакала в кухне. Минуты превратились в часы. После трех часов ночи, морозов уже засомневался в правильности выводов детектива. Казнов молча лежал на кровати, казалось, что заснул, но он не спал. Смотрел в потолок, вспоминал своего друга, думал о внуке Ванятке, скоро ли будет снова бегать? Что с его ногой? Врач сказал, что ничего страшного, а ему страшно за внука.