Пришел Матвей Иванович, вернее, прибежал. Ему позвонила Наташа, испугала его, сказав, что его жене плохо. Он долго не мог понять, о чем плачет его Галя, а когда понял, то сам заплакал. Трубников вышел на свежий воздух, закурил. Дремать под рыдания престарелых супругов, неуютно. Ему позвонила Лена, которую он озадачил собрать информацию о Никитине. Сказала, что очень тщательно все проверила. Никитин в Ростовском вузе не учился.
– Он точно ростовский вуз окончил? Диплом какой? Его фамилия не значится на протяжении двадцати выпусков. Он в Москве учился?
– Он сам говорил, что окончил Ростовский педагогический в 2010 году.
– Нет там такой фамилии! Он фамилию не менял?
– Спасибо, Лена, – больше проверять ничего не надо. Дело закрыто. Скоро мы вернемся в Ростов.
Лена хотела еще о чем-то спросить, но не стала, разочарованно положила трубку.
Он курил, смотрел на солнце. Яркое солнце и чистое голубое небо, словно не было ночью дождя. Во дворе чистая свежая зеленая трава и желтые цветы мать-и-мачехи. Только радуги не хватает! Такое счастье, что хоть вешайся! Убийца работает учителем в школе, он знает об этом, но ничего изменить не может! За его спиной распахнулась дверь. Торжественно вышли супруги Чепурные, держась за руки как дети. Не ушли, а выплыли с торжественной важностью.
– Что это с ними? – спросил детектив у Василия.
– Они пошли Лариску усыновлять.
– А она хочет, чтобы ее усыновили?
– Кто ее спрашивать будет? Разве не видишь, что они ребенка нашли? Оба счастливы!
– Ребенка?
Трубников вспомнил испитое лицо Ларисы, ее любовь к спиртному и сигаретам, но ничего не сказал.
– Пошли в дом, – позвал его Василий, – холодно здесь.
– Спасибо, Василий, только мне пора домой. Ты присмотри за Сашей. Навещай. Я буду приезжать.
– Присмотрю, не волнуйся. Утро, какое хорошее! А все же на душе осадок остался. Горький осадок. Антона жалко, да и Тюрю тоже. Хоть бы у Ларисы судьба сложилась!
– Ты как думаешь?
–Время покажет.
***
11 июня была родительская суббота. Лариса сидела на кладбище, оплакивала мать. Чепурные стояли на почтительном расстоянии, чтобы не мешать девочке. Они звали ее: «наша девочка» и позволяли ей все, кроме сигарет и спиртного.
Вера поставила памятник отцу, тоже приехала на кладбище с мужем и сыном.
И Сыч тоже пришел на кладбище, но не для того, чтобы оплакивать усопших родственников, а чтобы попрошайничать. И ему щедро подавали. Он видел Ларису, но не осмелился к ней подойти, она сильно изменилась. Приоделась, стала похожа на интеллигентную молодую женщину, держала себя строго. Прошла в сопровождении Чепурных мимо него, не подала ни копейки, не кивнула ему! Он огорчился, но вскоре забыл о ней, пошел пить на собранные пожертвования.