Озадаченный столь «радушным» приемом я растерялся окончательно. Стучать еще? Пробовать докричаться? Просто уйти? Определиться мне не дали. Прошло лишь несколько секунд, створка ворот звякнула и отошла на полметра. Ко мне вышел молодой монах. Пожалуй, нормальный вид как для человека его статуса – длинная черная ряса, подпоясан веревкой. Юношеское лицо, жидкая бородка на нем выглядела несколько комично, особенно в контрасте с гротескно серьезным выражением и удивительно печальными глазами.
Паренек внимательно осмотрел меня, ступил шаг в сторону, жестом предложил зайти во двор. Я кивнул, прошел через ворота, тот же час они бесшумно закрылись. Послышался отчетливый щелчок замка, за ним шорох шагов моего провожатого. Я обернулся, попытался с ним заговорить, начал с того, что представился, но он только кивнул в ответ на мои слова, чуть заметно развел руками и пошел вперед. Мне же ничего не оставалось кроме как просто следовать за ним.
Юноша явно был не расположен к беседе, что несколько озадачивало, но в чужой монастырь, как известно, со своим уставом не ходят, потому я оставил попытки заговорить и просто разглядывать окрестности. Все-таки в подобном месте я впервые, чем не повод все детально рассмотреть.
Двор монастыря походил на тракторный стан, свалку и строительную площадку одновременно. Прямо, ближе к противоположной стене и несколько правее, если смотреть от ворот, высилось то самое эффектное сооружение, которое я несколько минут тому назад рассматривал с вершины холма. Направо от него отходило длинное одноэтажное крыло – множество дверей и окон, каждый проем наверху переходил в арку, которая никак не гармонировала с плоской крышей. Левее, выстроившись под стеной, теснились приземистые строения еще более мрачной архитектуры. Хозяйственные постройки. Разные они: старые покосившиеся, крытые шифером, на котором густо разросся мох сараи, совершенно новые, блестящие оцинкованным железом ангары, гаражи, сложенные из почерневших бревен и какие-то амбары, более всего похожие на вкопанные до половины в землю цистерны. Даже странно, что с высоты холма мне все это нравилось!
За строем приземистых построек, в тени высокого здания громко рычал, выбрасывая в небо густые клубы черного дыма, комбайн. Судя по внешнему виду, ему место не в поле и даже не на монастырском дворе, а где-нибудь на сельскохозяйственной выставке, на самом почетном месте, под вывеской: «Так зарождалось сельское хозяйство».
На площадке возле работающего двигателя подкатив рясу выше колен и закатав рукава, наклонившись, стоял человек, само собой, монах. Он что-то внимательно разглядывал в работающем механизме и правой рукой со здоровенным ключом в ней, задумчиво чесал затылок. Чувствуя, предательски пробивающуюся улыбку, я быстро отвернулся, не хватало только расхохотаться…