– Это точно, – хмыкнула я. – Ни единой пачки майонеза дома не будет!
– Договорились, – поцеловал меня Василий.
Мы одновременно посмотрели на детские кроватки и тихо вздохнули.
– Как ты думаешь, кто из них Джи?
– Какая разница? Он всё равно выбрал жизнь человека. Пока на Земле, ничего не вспомнит…
Перед огромным, висящим в воздухе шаром, собралась пестрая толпа. Дюжина фигур самой разной внешности, роста и комплекции. А вокруг не было ничего. Насколько хватало взгляда – сплошное алое марево и клубящиеся золотые облака, ползущие совершенно хаотично. Сам шар тоже был странным. Живым. Проведи рукой и ладонь царапнет белые шапки гор, или погрузится в беспокойные воды океана.
– Засранец везучий, – добродушно и совсем не по божественному хмыкнула одна из фигур, с короной из зеленых перьев на голове. – Такую парочку отхватил!
– Умей проигрывать, Кеци.
– Кетцалькоатль!
– Неважно.
– Как скажешь, Фродя.
Вторая фигура, которая выглядела, как наряженная в греческую тогу женщина, нежно рассмеялась.
– Хоть горшком назови. У меня этих имен… – махнула рукой, и за ладонью протянулся шлейф нежно-розовых искорок.
– Как у всех из нас, – проворчал «пернатый». – А Джи все так сволочь. Как знал, на кого ставить. И ведь самая неперспективная пара! Ну совсем ничего общего!
– Дурное ты божество. Корону свою поправь, а то перья смотреть мешают. Их души на одной волне, видишь?
Тонкий пальчик ткнул в шар, и карта расширилась, укрупняя изображение. Стали видны города, после улицы, затем дома, стены их обрели прозрачность…
Два человека стояли в обнимку над большой детской кроваткой. Один из спящих детей был окутан едва заметной ало-золотой дымкой. Но молодые родители этого не могли видеть. Так же, как и слабого мерцания чуть ниже собственных сердец.
– Ну где же на одной? – опять заворчал Каци. – Девчонка частит. Парень ныряет гораздо глубже, а на взлете подволакивает.
– Через три такта на середине смотри. Там, где кривая в максимум заходит.
– Вот засра-а-анец! То-то вцепился в этих двоих! Чуть ли не самолично фишку им впихнул! Как рассмотреть успел?
Женщина опять рассмеялась.
– Завидуй молча! Джи давно пора было на землю отправлять. У бедняги уже третий глаз дергался. Совсем заскучал.
По толпе пробежался шепоток. Воздух сгустился, и над головами божеств повисло алое марево.
– Ладно, вечность с ним, с Джи, – пробормотал пернатый, прекращая разглядывать шар. – Стартуем по новой.
В облаке заискрились крошечные молнии. Почти все собравшиеся подняли руки ладонями вверх, и от каждого заструился шлейф энергии.
Афродита же осталась неподвижна. По негласному закону, тот, кто выиграл в прошлый раз, пропускал несколько ходов, чтобы дать фору другим. Да и нравилось ей роль наблюдателя. И помощника, который потом оберегает счастливчиков от жизненных невзгод.