Мой желудок перевернулся, когда выход появился в поле зрения. Мы собирались сделать это. Еще несколько шагов—
Крах!
Мои глаза расширились от ужаса, когда Макс в спешке врезался в боковой столик. Фарфоровая ваза, сидящая на ней, упала на пол и разбилась с достаточной силой, чтобы разбудить мертвых.
Он споткнулся и с проклятием приземлился на осколки.
"Что это было?” Аластер закричал, его голос разнесся по дому. “Кто там?”
“Черт!” Я схватила Макса за руку и потащила его вверх и вниз по коридору. “Мы должны убираться отсюда!”
Он сопротивлялся. “Ожерелье!”
Я оглянулась через плечо и заметила сверкающие бриллианты, лежащие среди зазубренных белых осколков.
“У нас нет времени. Аластер почти здесь, - прошипела я.
Сердитые шаги моего отчима становились все громче. Меньше чем через минуту он поймал бы нас, и мы могли бы попрощаться со своей свободой, если только он не был в настроении прощать.
Желчь поднялась в моем горле от перспективы быть во власти этого подонка.
Макс был жадным, но он не был идиотом. Он последовал моему совету и отказался от своих поисков ожерелья.
Я заметил проблеск редеющих светлых волос и разъяренного лица Аластера, когда мы вылетели через заднюю дверь, но я не останавливался, пока Макс и я не прошли через лес, граничащий с собственностью, и не достигли боковой дороги, где мы припарковали нашу машину для бегства.
Только тогда я заметила кровь на рукаве Макса.
"Они выследили меня, используя кровь, которую я оставил после того, как порезался об эту дурацкую вазу". В голос Макса закралась горечь. “Несколько гребаных пятен крови, и я потерял годы своей жизни. Судья оказался хорошим другом Аластера, поэтому он вынес тяжелый, блядь, приговор. Конечно, к тому времени, когда приехала полиция, тебя уже давно не было. Не было никаких доказательств твоей причастности — они не могли поймать твое лицо на камерах безопасности, — и Аластер не хотел затягивать дело, когда у него уже был я в качестве козла отпущения. Плохая реклама, понимаете. Итак, ты остался безнаказанным ".
Я ненавидел укол вины в животе. Мы оба были неправы, и он был единственным, кто заплатил за это.
Я понимал, почему он был зол, но я также не жалел, что сбежал, когда у меня был шанс.
Я попал в мошенническую жизнь только из-за Макса. Мне нужны были деньги, и я не мог найти работу в городе после того, как люди узнали, что моя собственная мать выгнала меня. Она никогда никому не говорила, почему она это сделала, и слухи пошли дикие — все от меня, продающего наркотики, до того, как я залетел и потерял ребенка из-за моей предполагаемой привычки к коксу. В любом случае, никто не хотел прикасаться ко мне с десятифутовым шестом.