И Риз сделал мне лучший подарок, который я когда-либо получала. Он был прав - это не была шикарная сумочка или бриллиантовые украшения, но я бы предпочла получить от него один эскиз, чем сотню бриллиантов от Тиффани.
Любой мог купить бриллиант. Никто, кроме него, не мог нарисовать меня так, как он, и от меня не ускользнуло, что это был первый раз, когда он поделился со мной своим искусством.
- Сойдет. - Он пожал плечами.
- Это не сойдет, это прекрасно, - повторила я. - Серьезно, спасибо. Я буду дорожить этим вечно.
Я никогда не думала, что увижу этот день, но Риз покраснел. Действительно покраснел.
Я завороженно наблюдала за тем, как красный цвет распространяется по его шее и щекам, и желание проследить его путь языком охватило меня.
Но, конечно, я не могла этого сделать.
Я видела, что он хотел сказать что-то еще, но, что бы это ни было, он подумал об этом.
- Это не охранная сигнализация, но я могу приберечь это на Рождество, - сказал он с однобокой улыбкой.
Я ухмыльнулась, испытывая головокружение от сочетания его подарка и его шутки. Ничто мне не нравилось больше, чем видеть, как обычно серьезный Риз шутит.
- Ловлю тебя на слове.
- Спокойной ночи, принцесса.
- Спокойной ночи, мистер Ларсен.
Той ночью я лежала в постели и смотрела на рисунок Риза в лунном свете, проникающем сквозь шторы. Я хотела бы снова стать той девочкой. Еще не наследной принцессой, наслаждающаяся солнцем в отдаленном городе, где меня никто не мог найти. Но я не была ею.
Возможно, я любила рисунок Риза не только потому, что он был художником, но и потому, что он увековечивал ту версию меня, которой я больше никогда не смогу стать.
Я аккуратно свернула рисунок и спрятала его в безопасный угол прикроватного ящика.
Принцесса на полставки.
Чтобы быть монархом Эльдорры, требуется нечто большее, чем красивое лицо.
Позвольте мне внести ясность, господин председатель. Я не намерена отрекаться от престола, уходить в сторону или передавать свои обязанности кому-либо другому.
До сих пор я была пассивным участником собственной жизни, позволяя другим принимать решения, прессе грубо обходить меня, а таким, как Эрхалл, снисходительно относиться ко мне.
Больше нет. Пришло время взять дело в свои руки.
Игра в эльдорранскую политику была полем битвы, а это была война.