Более Ранд не издал ни звука. И если в прошлый раз, когда им завладела ярость, он порыкивал на зомби и мог испытывать какие-то чувства, например азарт, то сейчас ярость поглотила его полностью, без остатка.
Оставляя за собой дымный шлейф, он метнулся первым делом к офицеру, что кинул в него бутылку с зажигательной смесью. Не останавливаясь, Зверь располовинил свою жертву одним стремительным взмахом когтей, и помчался дальше, сея панику в рядах солдат.
Лагерь заполнился воплями, стенаниями и криками ужаса, в то время как Зверь с остекленевшими глазами выискивал и расправлялся с все новыми жертвами. Без лишней жестокости, просто выбирал себе цель и мгновенно ее убивал. Только сейчас люди осознали, что надо бежать. Стрельба прекратилась, и остатки выживших бросились врассыпную, но было уже поздно. Цели намечены зверем, никто отсюда живым не уйдет, и острый слух вкупе с идеальным, чутким обонянием свели шансы солдат на спасение к нулю.
Если бы из чащи вышел дед, Ранд без колебаний прикончил бы и его, но этого не случилось, старый в кои то веки решил послушаться и ждал Зверя на безопасном расстоянии. Он слышал что творится в лагере, а потому, даже не смотря на его паталогическую отвагу, решил в это дело не ввязываться. Сначала стрельба из всех стволов, рычание зверя, крики людей, а потом этот грозный рык… И всё, стрельба прекратилась, сменившись лишь паническим визгом, хрустом и чавканьем.
Через минуту и эти звуки стихли. Ранд стоял, возвышаясь над местом недавней бойни. Шерсть на нем за это время уже успела зарасти, а от многочисленных ран, повреждений и ожогов не осталось и следа. Раненых и случайно выживших не осталось. Это точно. Услышь Зверь чужое дыхание, оно бы сразу прекратилось.
Несколько минут он просто стоял, глядя в одну точку. Постепенно ярость ослабела, тело мелко затрясло, и человеческое сознание медленно но верно начало возвращаться к Ранду.
Уняв дрожь, монстр огляделся. Половина палаток сметены, остальные же занялись пламенем, и Зверь ни в коем случае не собирался подходить к ним. Налюбовавшись делами своих рук и зубов, он повернулся к обелиску.
На улице окончательно стемнело, и лишь пламя вычленяло из черноты ночи очертания монстра. Он стоял посреди гор окровавленных тел не шевелясь, будто сконцентрировавшись на чем-то. В темноте было отчетливо видно, как мерцает мерным голубым светом клеймо с изображением глаза на его груди.
Ранд применил Видение маны. Сделал это интуитивно, не касаясь отметины. Еще будучи человеком он понял, что созерцание потоков маны — это не единственная возможность этой особенности. Если потренироваться, у него получится влиять на эти потоки, управлять ими. И это будет настоящая магия, а не те готовые и запечатанные в рамки условностей способности.