— Ведьмачий пистолет, — продолжал Гера, — заряжен серебряными пулями, начиненными смесью альбедо и белого первоцвета, который растёт… где-то там, где я проходил обучение на ведьмака. Знаешь, зачем нужен этот порошок? Болевые рецепторы у большинства чудовищ совсем не такие, как у людей. Они куда менее чувствительны. Смесь белого первоцвета с любым альбедосодержащим растением, хоть с одуванчиком, усиливает чувствительность многократно!
Ведьмак схватил Григория за подбородок. Тот попытался вырваться, мотая головой, но, безуспешно.
— Итак, — сказал Гера, повернув разбитую физиономию к себе, — у тебя два варианта. Ты или рассказываешь мне всё, или я прострелю тебе ногу! И ты будешь выть и плакать от боли, которая способна разорвать мозг! Что выбираешь?
— Пошёл ты! — злобно прохрипел Григорий и смачно плюнул.
Ведьмак ловко увернулся от плевка, который пролетел мимо и угодил прямо на халат Смирнову! Антоша тут же достал из кармана платок и подал хозяину, обругав Григория последними словами. Гера между тем еле сдержал смех.
— Олег, я не виноват, — проговорил ведьмак.
— Герасим, прострели ему ногу, будь любезен, — пробормотал Смирнов, стиснув зубы. Злобно глядя на бывшего приказчика, он вытер халат и бросил платок на пол.
Ведьмак со всего размаха врезал Григорию прямо в нос! Раздался хруст, пленник завыл, грязно ругаясь! И как будто этого было мало, Гера дважды пнул его по рёбрам.
— Нет, — сказал он, переведя дух. — Знаешь, я только сейчас подумал, а ведь мы не знаем, какой болевой порог у нашего друга Григория, правда? А ежели он сдохнет от болевого шока, так ничего и не сказав?
— Ну и что ты предлагаешь?
— Есть одна мысль, — сказал Гера, убирая пистолет за пояс. — Короче, скажи Антоше и компании, чтобы больше его не трогали. Ни руками, ни флюгегехайменами всякими…
— Чем-чем? — переспросил Смирнов.
— Паяльниками, в смысле, — пояснил Гера. — Это классика Олег, это знать надо… Ладно, забей. Пойдём в твой кабинет, поговорим.
— Хорошо, пойдём… Антоша, следи за нашим другом Григорием и напряги ребят! И не бить его! — предупредил Смирнов мастера по допросам. — Потом я его лично в лесу закопаю…
Они поднялись в кабинет, оставив Григория в покое до поры, до времени, правда, поговорить о делах не получилось — чёрт дёрнул одну из горничных заглянуть в приоткрытую дверь. В тот же самый момент Ира оторвалась от книжки и, подняв физиономию, громко поздоровалась, сверкнув жёлтыми глазищами… надо ли говорить, что горничная рухнула на пол? Менее впечатлительные коллеги приводили её в чувства, пока тёмная сидела в углу, тихонько посмеиваясь над своей маленькой шуткой-пошутейкой, которая едва не довела любопытную даму до инфаркта.