Меня никогда не целовал мужчина. Даже невинным поцелуем не касался щек. И вообразить такое было глупо!
Целовать должен только муж! Несмотря на мое желание свободы от родителей, самостоятельности, независимости, в вопросе отношений я была приверженкой традиций. Мама со мной не разговаривала никогда про то, что может быть между мужчиной и женщиной в их первую ночь после свадьбы, предполагалось, что накануне самого торжественного события такой разговор уместен лишь.
И потому я совершенно не подготовлена к тому, что происходит сейчас.
Мало того, что немею от ужаса и неожиданности, так еще и буквально столбенею от непривычных ощущений.
Зверь целует меня. Это ведь поцелуй, да? Это так называется, когда грубо берут в плен губы, порабощают, неприлично и жадно прикусывают, заставляя раскрыть рот. Когда язык скользит внутрь, сводя с ума необычностью и огненностью впечатлений…
Я не понимаю, что происходит, просто на заднем фоне, словно мотылек в стекло, стучит паническая мысль о неправильности ситуации.
А еще…
А еще о том, что мне отчего-то это все знакомо…
Словно…
Словно меня целовали уже так. Целовали! Он! Это он меня целовал! В клубе! После того, как спас…
В голове ярко вспыхивают воспоминания.
Громадная тень на стене, крики и кровь тех, кто тащил нас с сестрой прочь из клуба. Дикое рычание зверя.
А затем… Руки. Тяжелые и сильные. Он легко подхватывает меня, несет, шумно втягивает ноздрями аромат моего тела, неожиданно наклоняется…
— Сладкая… — этот голос, да!
Грубый поцелуй… Я не сопротивляюсь, я в полуобморочном состоянии, вяло цепляюсь за его плечи, послушно раскрываю рот. Зверь рычит и терзает мои губы, голова кружится, и сознание окончательно покидает…
Да, именно так все и было!
И теперь все повторяется!
Впечатления накладываются одно на другое, наслаиваются, мороча, мешая прошлое с настоящим, и вот я уже, как тогда, в клубе, цепляюсь за его плечи слабыми пальцами, послушно раскрываю губы, не сопротивляясь больше, позволяя владеть собой, утягивать себя в безумный водоворот эмоций. Воздуха не хватает, в голове все кружится, в глазах темно…
Зверь рычит, обрадованный моей покорностью, руки его, огромные и жесткие, трогают везде, в самых сокровенных местах, ныряют под платье, задирая его вверх, касаются голой кожи… Я вздрагиваю, резко раскрываю глаза, и в этот момент он останавливается.