— Повезло, — улыбнулся он. — Надеюсь, мы найдем, что может пригодиться против вампиров. И, ваше величество, у меня к вам просьба: если в храме опасно, я должен пойти один. Серия не может потерять вас.
«Я не могу», — добавил он про себя. На Айку не смотрел, да и лицо его ничего не выражало. Роб догадывался, что в старых храмах бывает опасно, особенно у таких богов. Вряд ли нужные сведения им дадутся просто так, у всего есть цена. И ему было страшно, какую цену может запросить богиня смерти. Лучше уж он заплатит, чем она.
— Нет, — коротко и холодно, как она умеет повелевать.
Вот еще… Ещё он на рожон будет лезть, а она сидеть и терзать себя во сто крат сильнее, чем все эти три года!
— Роберт, ты навязался сам, — пояснила она свой отказ. — Тебя никто не звал, так что…
Честно, ей нечего было ему сказать. Уговаривать отказаться от идеи самопожертвования (разумеется, Айка тоже знала, что там опасно, но она-то была хотя бы готова к встрече с опасностью. Зря рюкзак собирала?) было бессмысленно. Айка вновь тяжело вздохнула. Даже как-то устало.
— За пределами города оставим формальности, — сказала она через какое-то время, оставляя ранее незаконченные слова. — Уж тогда я тебе всё выскажу. — А сказать было что! Но статус не позволял. Да и… честно сказать, когда она с короной на голове, лишние эмоции проявлять было нельзя. И любая холодность, которую она могла сказать Роберту, могла не просто ударить, а сильно ранить. А этого она категорически не хотела. Высказать всё, как на духу, но не оплевать безразличием. Она не хотела от него скрывать, что у неё тоже на сердце что-то было. Наконец-то этот шанс появился, вот только рада ли она ему? Нет. Лучше бы и дальше она скрывалась от его глаз. Того и глядишь, когда-нибудь он бы оставил старую жизнь.
— Как прикажете, — с усмешкой отозвался Роб, прекрасно понимая, что не подчинится ни одному ее приказу, если это пойдет вразрез с его убеждениями. Она королева, богиня, но он служил только Генриху.
В тишине они выехали из города. На удивление, погода сегодня была чудесная и совсем не соответствовала состоянию людей в столице. Солнце светило ярко, играя бликами на мокрых листьях деревьев, и чистое голубое небо отражалось в лужах после проливного дождя. Роберт обернулся на город, будто старался запомнить его на тот случай, если не вернется. Покидая Серию, он делал так каждый раз, обещал себе, что больше не приедет, но всегда возвращался. Потому что здесь навсегда осталось его сердце. И он следовал за его зовом.
Обернувшись на Айку, он пришпорил коня, чтобы не отставать. Наконец-то он мог побыть с ней, пусть сердце и разрывалось от тоски, потому что не имел права к ней прикасаться, даже когда вокруг ни души. Если бы только Генрих не забрал ее у него… Тогда у Роба было недостаточно сил, чтобы бороться, а сейчас… Уже нет той обиды на друга. Поэтому он довольствуется лишь мимолетными взглядами, короткими разговорами и капельками тепла, которые иногда проскакивают в голосе Айки.