— Какое отношение Асэми Сато имеет к этому делу? — удивился шеф.
— Напрямую — никакого. Но она была клиенткой Кристин несколько лет назад, и повышенный интерес нашей подозреваемой к этому делу именно сейчас может свидетельствовать о каких-то психологических процессах. Возможно, она хочет поговорить с ее дочерью, спросить совета, обменяться эмоциями. Это может свидетельствовать, что только сейчас у нее появилась какая-то идентификация себя с преступницей. Что же касается «русских невест»… Возможно, их вербуют перед самой отправкой, а потом, в случае успешной работы, их обучают более тщательно уже во время визитов в Россию, — предположил Деррик.
— Не слишком ли большой риск — доверять секретные сведения о будущих мужьях и сам сбор информации необученной агентуре? — Рутерфорд листал отчет, явно пытаясь найти ответы на мучившие его вопросы.
— Риск есть, но есть и важный плюс — дилетанты ведут себя естественно. Их сила в незнании правил и шаблонов, и потому их сложнее заподозрить.
— Возможно, ты прав. Но у нас все еще нет доказательств, кроме поступления денежных средств на счет мисс Уоррен и ее участившихся контактов с сестрой и российским консульством. Этого все еще недостаточно для ареста. Мы не можем обвинить ее в убийстве — у нее есть алиби на это время. И в поджоге мы тоже не можем ее обвинить — все камеры наружного наблюдения с обеих сторон дома показывают, что она не покидала своей квартиры с вечера 27 августа. Прямого контакта с убийцами и поджигателями у нее, судя по всему, нет. Конкретных случаев шпионажа мы пока не выявили. Обвинить ее в разглашении конфиденциальных данных о клиентах тоже проблематично — никто из них не обращался к нам с такой жалобой. Наталья упрямо отрицает, что получила информацию о своем будущем супруге в «Незнакомке». А теперь, после пожара, у нас и вовсе нет возможности получить полный список ее клиентов, чтобы проверить каждого, — он нахмурился. — Наблюдение за Натальей принесло какие-то результаты?
— Нет, — покачал головой Деррик. — После скандала с мужем она подала на развод, и теперь живет у подруги и собирается уезжать в Россию. С Нэнси она не связывалась никогда, что подтверждает подозрения МакГауэра. Больше надежд я возлагаю на женщину из Москвы, которая общается с Ральфом Хиггинсом. Я попросил Ральфа продолжать поддерживать с ней связь и, по возможности, выманить ее в США.
— Он согласился? — встрепенулся Рутерфорд.
— Формально — да. Но он все еще слишком подавлен гибелью дочери. Как я уже сообщал, недавно он сказал мне, что улетает в Черногорию примерно на месяц. Сказал, что хочет отдохнуть, отвлечься и забыться. Ему невыносимо оставаться в том же городе, где погибла его дочь. Он вылетает в Тиват уже послезавтра. Оттуда отправится в Будву.