Черногория, сентябрь 2016 года
Старая Будва, обнесенная высокой крепостной стеной, была типичным маленьким европейским городом. Узкие, зажатые между стенами домов улицы, выложенные истертой временем брусчаткой, напоминали лабиринт. Они словно выталкивали из себя и тут же втягивали вновь, в хитросплетения коридоров и эпох, старины и современности, комфорта и экзотики. Под увешанными картинами арками ютились кафе, а свисающий с балконов плющ порой закрывал собой небо. Камни стен, большие и шершавые, сохранившиеся даже не столетиями, а тысячелетиями, таили в себе что-то такое необъяснимое и притягательное, что в них хотелось вглядываться, не отрываясь.
Однако Ивану Старчуку было не до разглядывания местных красот. Он неспешно подошел к цитадели, чье древнее величие стиралось сейчас солнечным светом, играющим на и без того светлых стенах. Билет за пару евро — и Иван оказался внутри старинной крепости. Вся она дышала прошлым, пронизывавшим местами выкрошившиеся ступеньки, черепичную крышу и стены с пробивающими между камнями кустами. Иван вышел на залитую вечерним светом площадку, и перед ним распахнулись гладкое, как стекло, наполненное сияющей синевой море и ровная линия гор. Где-то белыми пятнами виднелись катера, справа из воды поднимался зеленый берег — и тут же обрывался вниз крутой, словно обрезанной кем-то скалой с встроенным в нее Христорождественским монастырем. С одной из сторон гор не было, и море, рассеченное огненной дорожкой, уходило в светлую бесконечность горизонта. Там, на фоне ровного золотисто-розового пространства, виднелся маленький островок, раньше носивший имя святого Саввы, а с тех пор, как его приобрел русский олигарх Малашов, ставший потерянным и безымянным.
Первым делом Малашов закрыл остров для туристов и построил там свой замок — помпезный, выдержанный в древнем готическом стиле, сквозь который предательски чувствовалось безвкусие новодела, жалкой пародии на величественную эпоху. За последний месяц Иван изучил этот остров вдоль и поперек: каждый изгиб тропинок между сочными деревьями, каждый просвет солнца, каждый виток каменного лабиринта от оставшихся на «малашовском острове» древних построек — полуразрушенных и медленно догнивающих теперь в затопленной водой низине в западной части острова.
Ежедневные тренировки на жаре выматывали, и Иван радовался тому, что его небольшому, сплотившему еще во время боев на Донбассе отряду выпала очень конкретная, мало связанная с другими задача — проникнуть в здание парламента и захватить его. Это была ключевая, самая важная из трех группа, и, хотя куратор операции Александр постоянно повторял, что важны были одинаково все, Старчук ни за что не согласился бы руководить отрядом, который он мысленно называл «пушечным мясом». Во главе этого отряда стоял старый сербский головорез Драган Милетич, и в его обязанности входило организовать в назначенный час беспорядки в толпе протестующих против результатов парламентских выборов в Черногории.