Время готовки торта вместе с подругой пролетело быстро. Было весело, много смеха, разговоров. Даже начали пародировать своих бывших одноклассниц, ненавидящих нас в школьные времена. Их было трое.
– Флора Яковлевна, а за что вы им поставили пять? – пародировала Мила, на девяносто процентов похожим голосом Анжелу, главную задиру в классе, а возможно всей школы. У неё был противный писклявый голос и внешность Барби. Правда в этом случае я скажу, что эта кукла выглядит намного красивее, чем эта Анжелка. Именно она была главной в их тройке. Главная заводила, главная красавица всей школы, по её мнению, и самая умная. На нашем выпускном вечере, девушка написалась до такой степени, что её двум подружкам пришлось тащить до дома. Правда, до него не дошли. По дороге попали в приключение и оказались в участке, откуда всех троих забрали их мамочки.
– Она всегда так бесилась, что мы с тобой дружим. Были вместе везде, как не разлей вода. Помнишь, как пыталась рассорить нас? – прекратив смеяться, сказала я, смахивая слезинки в уголках глаз, появившиеся от долгого смеха.
Мила поднесла руку к подбородку и сделала задумчивый вид. Постучала указательным пальцем по подбородку, глаза в левую сторону и вверх, и сказала, как гадалка на сеансе:
– Помню, помню. Да, было такое дело. Она и её подружки, разрезали ножницами мою футболку для физкультуры. Свалили вину на тебя, пищали, что своими глазами видели, как ты безжалостно расправлялась с футболкой своей лучшей подруги. А ещё пытались отговорить тебя от этого дела. – последнюю букву слова «дела», девушка протянула как призрак. – Такое не забудешь ни-ког-да! – сказала уже нормальным голосом, подняв стакан с соком со стола.
– Их выходки невозможно забыть, даже если захочешь. Есть только один вариант: стереть память. – сказала я, с улыбкой и начала резать себе кусок торта.
Я предложила подруге заночевать у меня. Когда Мила и я закончили нашу «вечеринку», на часах было уже за полночь. Она охотно согласилась остаться у меня.
– Надеюсь, я влезу в одну из твоих футболок со своим животом после такого пира! – говорила подружка, надевая самую широкую футболку, которая у меня есть. – А ещё, я помню о твоём обещание о возвращении к нормальной жизни с завтрашнего утра. – проговорила деловито, надев футболку.
Мы легли спать каждая на своё место. Я на раскладушке, а Мила на диване. Я смотрела на потолок в тёмной комнате, где время от времени отображался свет от проезжающих машин, и думала о новом дне и возможно новой жизни, без Семёна в ней.
Утром следующего дня я проснулась от сигнала будильника. Быстро отключив его, чтобы не разбудить подругу, поднялась со своего места и прошлёпала в ванную. Приведя себя в порядок, приготовила завтрак на двоих, и быстро съев свой, написала две записки. Одну оставила на столе около завтрака Милы, а вторую около дивана. Быстро одевшись, послала воздушный поцелуй и ушла, тихо закрыв входную дверь на ключ. У Милы был второй комплект ключей, который я дала ей на всякий случай. Как она мне свой.