– Ну, что, Валентина Игнатьевна, я с тобой не прощаюсь. Давай, до среды. Твой доклад намечен на 16.00. Управишься?
– Управлюсь, не сомневайся. Давай, до среды, – в свою очередь попрощалась она, и бойко подхватив под локоть немного опешившего Михайлова, буквально поволокла его к выходу под тихий смешок Афанасьева.
Глава 39
I.
С момента триумфального, а иначе его и не назовешь, доклада Николаевой Президиуму Высшего Военного Совета, о проведенных, двадцать восемь лет назад, экспериментах с управляемым плазмоидом, прошло пять дней. Внешне, как будто бы ничего и не изменилось. Санкционная война, развязанная Западом против России, продолжала наращивать свои обороты вовлекая в свою орбиту все новые и новые отрасли хозяйства международно-правовые институты. Забор, начавший выстраиваться против Русского мира еще при покойном президенте, приобретал свойства монолита уже подпиравшего собой небосвод в прямом и переносном смысле слова. Странами коллективного Запада, включая Северную Америку, Австралию и Японию, были запрещены как полеты в Россию, так и из нее. То же самое касалось и морского судоходства. Отныне порты стран присоединившихся к санкционному режиму были закрыты для судов под флагом РФ. Мало того, прекратилось железнодорожное и автомобильное сообщения между двумя враждующими сторонами. Бойкоту подверглись почти все товары, экспортируемые ранее Россией в страны «цивилизованной демократии». Исключение пока составляла только сырьевая, энергетическая и продукция критически важная для функционирования западной экономики. Большинство иностранных корпораций с поспешностью никогда не свойственной им прежде, покидали местный рынок, продавая свои доли в совместных проектах с огромным дисконтом. Русские на этот раз не стали хлопать ушами, а просто за бесценок сами, через государственные структуры скупили за копейки иностранные активы, опередив тем самым даже ушлых китайцев. Раздосадованные таким поворотом событий, Евросоюз и США решили попросту в отместку ограбить русских в очередной раз, заморозив на своих счетах золотовалютные резервы российского Центробанка, но и на этом фронте они не добились существенных успехов. Во главе русского Центробанка стояла не на все готовая ради похвалы МВФ Эльвира Наибулина, а прожженный и циничный до предела Сергей Глазырев. Буквально за несколько дней до принятия Западом судьбоносного решения о заморозке почти трехсот миллиардов долларов из золотовалютных средств, депонированных на их счетах в виде долговых расписок, они были срочным образом переведены в юрисдикцию юго-восточных офшоров, пока находящихся в стороне от боевых действий в сфере финансов. Глазырев прекрасно понимал, что это всего лишь временная отсрочка, и она не гарантирует от преследований организованных противником. В ближайшее время он постарается теми или иными методами заставить Юго-Восток прогнуться под его натиском и присоединиться к организованному беззаконию. Поэтому, не откладывая дел в долгий ящик, Глазырев распорядился о продаже иностранных долговых расписок. Естественно, что продажа на рынке такого большого пакета долгов наделало немало шума на биржах Гонконга и Сингапура, обвалив стоимость бумаг (последнюю партию трежерис