– Верно! Все верно, Машенька! – взвился, неугомонный Рудов. – Сволочи, они! Фашисты проклятые!
Одобрительные улыбки с мест сигнализировали о полной поддержке представленной аргументации.
– Далее идем. Европейский Совет по Правам Человека. Стоит ли мне напоминать присутствующим, сколько крови попил у нас этот орган, служащий надсмотрщиком за нашим внутренним законодательством? Без преувеличения, каждый день выносятся пачки решений, как с конвейера, принуждающих нас к тем или иным уступкам в сфере наших жизненных интересов по сохранению своей идентичности. Я уж молчу о нагло продвигаемой этой конторой ювенальной юстиции на нашей территории. Порой складывается впечатление, что там сидят одни педерасты и пациенты психоневрологических диспансеров, выпущенных на волю по недогляду охраны. У меня, как у гражданина России было немало претензий к прежнему правительству, но за одно то, что у него хватило смелости заявить о праве на суверенное видение обстановки с соблюдением прав человека, я готова простить ему почти все прегрешения. Как мать, я еще надеюсь умереть бабкой в окружении внуков и внучек, а не существ среднего пола, и умереть в своей постели, а не на тюремных нарах из-за того, что шлепнула свою Марьянку по заднице за то, что она оставила в раковине немытую с вечера посуду.
Все опять дружно заулыбались, полностью одобряя мнение своей коллеги о навязывании толерантной Европой своего видения Мира.
– Жгите, Маша! Жгите глаголом праведным! – подскочил с места уже не Рудов, а всегда флегматичный Барышев, что было уж совсем удивительным явлением.
– Крокодила, крокодилю и буду дальше крокодилить! – подхватила она в тон главнелегалу. – Кто там у нас следующий на очереди?
– ОБСЕ, – подсказал Тучков, в глазах которого светились огоньки обожания.
– Ах, да, ОБСЕ! Что я могу сказать про это общество слепо-глухо-немых? Вы и сами все знаете. Это просто общественная организация инвалидов. Ничегошеньки-то они не видят. У них абсолютно атрофировался слух, впрочем, так же как и совесть. А ротовое отверстие им зашил Евросоюз суровыми нитками. За примерами ходить далеко не надо. Все они у вас перед глазами, начиная с Югославии. Дополнительные комментарии требуются?
Члены Президиума на этот вопрос замотали головами по сторонам. Все всё прекрасно понимали и без разжевывания.
– А, вот еще МОК остался, – опять наперед вылез Николай Павлович.
– Да! С ним-то как быть? Все-таки спорт вроде как бы вне политики, – выразил робкое сомнение Барышев, опять подтверждая свое реноме сверхосторожного человека.