– Почему временно?
– Хижина у наемников пустует, вот они и разрешили ему там поселиться, пока у них человек новый не появится. Ну, бывай!
Шуста Вандер нашел быстро. Тот занимался ремонтом хижины. Вандер некоторое время наблюдал, как Шуст старательно заколачивал в стену молотком гвозди. Затем окликнул его. Шуст престал стучать и вопросительно посмотрел на Вандера.
– Ты меня знаешь? – спросил Вандер.
Шуст кивнул.
– Это хорошо, не потребуется долгих объяснений. Я хотел бы знать, что ты делал возле моей хижины вечером во время моего боя с Хасаном? Ты желаешь знать, почему я этим интересуюсь? Примерно в это время из моей хижины украли меч, который я запер в сундуке. Поэтому вполне естественно, что я этим интересуюсь. У меня есть все основания подозревать тебя в этой краже, если ты не докажешь обратное.
Говоря, Вандер внимательно следил за выражением лица собеседника. От его взгляда не ускользнуло судорожное вздрагивание гортани и легкая бледность щек у Шуста. Было видно, что он напуган, но старался держаться.
– Кто-нибудь видел, как я входил в хижину? – спросил он тихо.
– Нет.
– Я был рядом, но туда не входил, – продолжал Шуст.
– И что ты делал там?
– Помогал Храну. Он работает на кузнеца, выполняет грубую обработку заготовок для мечей. Время от времени, возвращая Звягу обработанные заготовки, Хран говорил кузнецу, что одну-две заготовки испортил. Звяга не придавал этому особого значения, ибо испортить заготовку плевое дело, а Хран портил мало, вернее, вообще не портил. Когда заготовок накапливалось значительное количество, я переправлял их сюда в лагерь и продавал оружейнику. Доход делили поровну.
– Одним словом, наладили доходный бизнес.
– Наладили чего? – не понял Шуст.
– Дело, говорю, хорошо поставили доходное. А зачем возле моей хижины крутились?
– Да рассыпал я заготовки. Хран их плохо упаковал. Вот и собирали.
– Интересно, а когда собирали заготовки, случайно ничего такого не заметили?
У Шуста снова нервно дернулся кадык, он облизал вдруг пересохшие губы.
– Я надеюсь, это останется между нами?
Вандер кивнул, не спуская с Шуста глаз.
– Когда мы уже заканчивали, я краем глаза уловил какое-то движение, повернул голову и заметил, как из хижины тенью выскочил человек. Я его узнал. Он некоторое время жил у нас в поселке, – Шуст облизал пересохшие губы.
– Ну?
– Это был Курбан.
– Курбан? Почему – жил? Он что, сейчас не живет здесь?
– Нет. Он не сошелся в чем-то с Яном и Глебом, это один наемник. Ушел из поселка и основал собственный лагерь где-то в северных горах. Говорят, живет тем, что грабит караваны из Старой крепости. Точного места его лагеря никто толком не знает. Думаю, Старая крепость пойдёт на любые жертвы лишь бы избавиться от людей, приносящих столько неприятностей. Поэтому меня удивило признание Храна, что он полчаса назад встретил Барвина в компании с Курбаном возле северных ворот, когда я ему сказал, что только что видел Курбана выходящим из хижины под навесом.