Был порыв завернуть на рынок, чтобы купить много-много спелых яблок, хрустящих, ароматных. Чтобы сок брызгал от каждого укуса, но… в кошельке грустно звякнула мелочь. Я стала слишком экономной, чтобы тратить последнее на ерунду.
– Все наладится, – повторила слова бабушки, и ноги понесли меня в противоположную от рынка сторону.
Лес за городом называли проклятым.
Днем он подозрительно молчал, ощетинившись колючими ветками, а ночью шептался голосами дрожащих осин, шуршал темными еловыми лапами и хлопал совиными крыльями. Даже местные боялись туда ходить, говорили, там обитают ведьмы, оборотни и прочие колдовские твари.
Раз войдешь – назад не воротишься.
Но удивительно то, что никто не мог дать вразумительного ответа, что именно случилось с лесом, ведь раньше, много лет назад, он был совершенно нормальным. Помню, мама говорила, что в далеком детстве она ходила туда с нянюшкой. А сейчас даже матерые охотники боятся сунуться дальше опушки.
Я сбавила шаг и вгляделась в бурые кроны с карминово-золотыми пятнами, в пестрый подлесок – осень разукрасила его множеством теплых оттенков, рассыпала щедрой рукою ягоды…
Он был совсем близко, и, казалось, я слышала его молчаливый призыв.
Волнение свернулось клубом в животе, и я сглотнула ком в горле. Пустая корзина вдруг превратилась в неподъемную тяжесть, мелькнула трусливая мысль махнуть рукой на опасную затею и убежать.
Так, Рози, хватит! – одернула я себя и уверено зашагала вперед.
Сколько можно бояться, в конце-то концов? Уже не маленькая девочка, верящая в нечисть и страшные сказки. И вообще, мой отец окончил Академию с отличием, мать – самые прогрессивные женские научные курсы, что в свое время вызвали бурю негодования в обществе. Я же прочитала большинство книг из их библиотеки.
Все страхи идут от незнания, а ведьм не существует.
Подбадривая себя этими мыслями, я перепрыгнула через ручей и пошла к ивовым зарослям, где обычно срезала веточки для корзин, которые плела на продажу. Но на этот раз путь мой лежал дальше – туда, куда я еще не заходила.
В груди трепетало что-то большое и холодное, щекотало легкими крылышками. Страх и предвкушение чего-то опасного, жуткого, но дико… привлекательного? Невольно вспоминалось детство со всеми его глупостями, но я ведь дала слово, что буду беречь себя и не совершу ни одного опрометчивого поступка, чтобы не расстроить бабулю.
Она строго-настрого запретила мне ходить в лес.
Или то страх говорил во мне все эти годы? Я придумала хорошую причину, чтобы оправдать свою трусость. Если я захочу, бабушка даже не узнает, что я там была. Далеко заходить не буду. Так, несколько шажочков… Только наберу ягод.