А ночью мне приснился Торнвуд, освещенный лишь мертвым светом убывающей луны, и заросший буйным терновником сад. Снилось, как я перебираю вещи в старом комоде, и куски ткани оказываются рубашками, но такими маленькими, что даже я со своей природной худобой не смогла бы их натянуть. Будто их шили на совсем молоденькую девушку.
А потом я брела по бесконечным коридорам в платье из алого бархата, и на ноги мои были надеты кандалы, а губы густо накрашены алой помадой, как у падшей женщины – свое отражение я видела в расколотых зеркалах.
В этом сне я встретила Глоуда. У него были равнодушные глаза человека, который больше ничего не хочет от жизни. Пустые. Выгоревшие. И грубые руки с длинными когтями. Я вырывалась, а он с настойчивостью дикого зверя пытался меня поймать, и когти, как остро заточенные крючья, оставляли кровоточащие царапины, рвали алую ткань на клоки. Те сползали как лоскуты кожи, обнажая мышцы и сухожилия, оставляя совершенно нагой и беззащитной.
Я не слышала своего крика, бежала без оглядки, оставляя отпечатки крови на стылых камнях. Прорывалась сквозь заросли терна, и те оплетали мне ноги, целили шипами в глаза…
А потом, когда смерть от ран, казалось, была неизбежной, я упала в руки молодому мужчине, который подозрительно напоминал принца Эрика из моего сна. У него были зеленые глаза и сильные надежные руки.
– Все будет хорошо, Рози. Только не бойся, – сказал он мне на ухо, а потом я проснулась.
Проснулась я рано и, движимая каким-то беспокойным чувством, спустилась в библиотеку. Села за стол у окна, разложив перед собой принадлежности для письма – тусклое зимнее утро поприветствовало меня морозным дыханием на стекле, над полом потянуло сквозняком. Завернувшись в бабушкину вязаную шаль, я поджала под себя ноги и удобнее устроилась в кресле.
Писать я умела с детства, хоть девочкам и не обязательно было учиться этому делу. Более того, на женщин, которые кичились своими знаниями или читали что-то кроме романов о любви, смотрели с подозрением, мол, с ней точно все в порядке? Может, она больна и ее никто не берет замуж? Или просто слишком глупа для того, чтобы быть хорошей хозяйкой, которая и шить умеет и танцевать, и музицировать, вот и занимается всякой ерундой?
Я тщательно выписала в столбики все, что удалось узнать о таинственном лесе, о Волчке, о Глоуде, что я почерпнула из своих сновидений, а потом долго размышляла, перегруппировывала, зачеркивала строчки. Так было легче понять и осмыслить происходящее, но все равно не хватало кого-то более сведущего, чем я.