Вера Ивановна, вся в чёрном, заняла место около дочери. Взявшись за руки Ларисы, она тихо плакала у гроба, постарев от горя лет на двадцать. Похоронами занимался дядя Серёжа и их двоюродная сестра. У Веры Ивановны на это просто не было сил. Женщина периодически впадала в истерику, от чего обострялся сразу же кашель и поднималось давление. За эти два дня, ей три раза вызывали скорую. Помимо уколов от давления, ей ставили успокоительное. На какое-то время, она становилась тихой и спокойной. Пока действовало лекарство…
К вечеру, стали приходить люди. Бывшие одноклассники, друзья, соседи и просто любопытные. Люди несли цветы и венки. Весть о том, что Лариса похож на спящую красавицу, разнеслась по всему посёлку. Многие шли посмотреть на красавицу-невесту просто из любопытства. В доме, не было свободного места, как и во дворе. Везде слышались перешёптывания. Трагическая свадебная история обрастала мистикой. Многие осуждали Ларису за то, что она разбила пару. Проклятия несчастной девушки, оставшейся матерью-одиночкой, считали пророческими. Кто-то прознавший про страшные сны Ларисы накануне свадьбы, разнёс по посёлку и эту весть. И все горячо обсуждали и это!
– Надо было отменить эту свадьбу! – говорили одни.
– Обречённая на смерть, не избежит злой участи, – говорили другие.
Много разговоров было и о женихе. Люди были уверенны, что похороны молодых, будут сдвоенные. Раз разбились вместе в день свадьбы, значит надо хоронить в одной могиле, размышляли пожилые односельчане.
– А может быть ещё подвезут. Похороны завтра же, – кто-то высказал такое мнение.
– Нет. Сто процентов! Его родители против! Они обвинили в трагедии Ларису… – вдруг заговорила одна из соседок покойной.
– Говорят, что она была за рулём, – старая седовласая женщина, сильно сощурив морщинистые глаза, особо смаковала эту историю. Из открытого рта, в котором торчали всего два гнилых зуба, текла слюна.
– Да, действительно, – согласилась с ней всё таже соседка, – Хотя я никогда не видела Ларису за рулём. Она точно не умела водить!
– Жених пьян был, вот она и села за руль, – предположил кто-то свою версию.
– Для какой надобности? – недоумевала слюнявая старуха.
– Бог знает, для какой! Пусть милиция в этом разбирается!
Когда начало вечереть, окно прикрыли и зажгли свечи, стоящие в изголовье покойницы. Запах тающего воска и мягкий свет, заполнил комнату. Двор опустел. В доме остались только родные и несколько старушек в чёрном, согласившихся остаться на ночь подле покойной. Мать по-прежнему, полусидела полулежала возле дочери, периодически подвывая.