— Я вас предупредил, Чард Сикир, — сказал я ему, на что баронет всё с той же ухмылочкой кивнул.
Ну что же, моё дело сделано, я хотел образумить дурака. Но если он решил показать свою удаль перед собравшимися тут дамами. Это он, конечно, зря.
Чтобы не упасть в грязь лицом на первой моей демонстрации, решил, что первый бой проведет Крысюк.
Когда Баронет и Скавен остались одни на импровизированной дуэльной площадке, генерал начал отсчет.
— К бою приготовиться, и-и-и… Начали!
В одно мгновение, как это было ранее со мной, Крысюк оказался рядом с Чардом, вот только вместо когтей в его руке был тридцатисантиметровый кинжал, которым он метил в пах Чаду. Но баронет не собирался сегодня становиться кастратом, и кинжал был молниеносно отбит его бастардов. Вот только за атакой кинжала следовала еще одна атака когтистой лапой, цель которой была та же. Но и тут баронет показал, что он не только умеет пировать и девок портить. Когтистая лапа была встречена ударом ногой, и от этого удара Скавен отлетел на добрый десяток метров, пропахав собой немалую такую борозду.
— Ра-а-а-а, — взревел Чард, подняв меч и сжатую в кулак руку вверх, а затем вновь его взор остановился на полностью целом Крысюке. — Ну, давай. Иди сюда, тварь! — сказал с оскалом воин, улыбаясь одной стороной рта. Немного согнувшись, он направил острие меча на Скавена.
Скавен тоже не отставал. Медленно, но уверенно Крысюк приближался к воину. В этот же момент его кинжал перемещался из одной руки в другую. Казалось, что он буквально телепортируется то туда, то обратно, но опытные воины видели, что это была скорость, с которой Крысюк начал кидать кинжал из рук в руки.
И вот противники сблизились на достаточное расстояние. Мгновенный порождающий гул ветра, удар мечом от Чарда встретил не шею Скавена, а пустоту и, несмотря на то, что мужчина отчётливо видел отрыгивающего в сторону Скавена, он уже не мог среагировать на кинутый ему в ногу кинжал.
Мгновение спустя сильнейшая боль прошла по всему телу мужчины. А все собравшиеся люди услышали треск пробитого колена и увидели, как тридцатисантиметровый кинжал, чуть ли не отрубив тому ногу, в ней и застрял.
Лицо Чарда скривилось от жуткой боли, челюсть его сжалась так, что зубы чуть не потрескались друг об друга. Но воин оставался воином. То, что ноги у него, можно сказать, не было, не стало причиной остановки боя. И он, оставшись стоять на правой ноге, всё еще не планировал сдаваться. Держа бастард в правой руке, он наблюдал за тварью, которая, подхватив небольшой камень, точно так же, как и он, внимательно наблюдала за противником.