— Ах ты! Ах ты тварь! — проговорил он прижимая ладонь к окровавленной губе. — Ну тебе это так с рук не сойдёт, я тебе обещаю, — прошипел, — сплевывая кровь на пол. — Видит Бог, я хотел по хорошему, но …
— Я бы на твоём месте, не упоминала, о Боге. Тебе в любом случае гореть в аду, — зло выплюнула белобрысому отморозку в лицо.
— Если и так, то я тебя заберу с собой. Таким шлюхам как ты, только там и место, — ответил мужчина, расплываясь в улыбке.
— Если Стас узнает, что вы со мной сделали, он вас ублюдков разорвет на мелкие части, — не выдержала я. Так мне хотелось стереть с лица урода это самодовольное выражение.
И у меня действительно это получилось, в ту же секунду, лицо Маркуса перекосило от злости.
— Да срал на тебя твой Стас, — прорычал, впиваясь в меня глазами. — У него таких как ты, ещё тысячи будут. Поверь, он уже и думать забыл про тебя.
Его слова больно вонзились в сердце ржавой стрелой, бередя ещё кровоточащую рану. В этот момент мне реально захотелось разреветься, в голос. Забиться в истерике от отчаяния. Ведь мужчина на самом деле был прав. Стасу я действительно не нужна, и никогда нужна не была. Потому что еслибы он захотел, то давно бы уже меня отыскал. Но сейчас я не могла показать этому ублюдку, что боюсь его. Поэтому огромным усилием воли, сдержав рвущиеся из меня эмоции, зло процедила сквозь зубы.
— Это мы ещё посмотрим.
Казалось моя уверенность произвела нужный эффект на мужчину. И выражения лица Маркуса изменилось переходя от злого, к испуганному.
И ничего более не ответив, Маркус вышел.
Я судорожно выдохнув, опустила голову на холодный пол. Ведь встать мне так ни кто не помог, и я продолжала беспомощно валятся, связанная по рукам и ногам, на грязном полу камеры пыток.
Меня начало колотить, не так от пробирающего до костей холода, сколько от того, что я боялась. Боялась неминуемой встречи с Емельяновым. Хватало одного взгляда на все эти страшные приспособления, чтобы явственно себе представить, для чего они предназначены. Недаром в узких кругах, у Михаила была кличка — резник. Я беспомощно всхлипнула в темноту, и горячие слезы обожгли глаза. Но мне рано было расклеиваться, я ещё жива, и это главный повод побороться за свою жизнь.
Примерно через пару часов, ожидаемо, меня посетил и сам господин Емельянов. В окружении своры верных псов. К тому времени, я уже была на гране потери сознания. Тело практически онемело от связывающих меня веревок, и холода. Но когда я увидела этого мерзкого ублюдка, что при виде моей беспомощности расплылся в похотливой улыбке, меня моментально кинуло в жар. И я наконец посмотрела в глаза настоящего ужаса. В этот момент, было бесполезно кричать и звать на помощь, а тем более вымаливать пощады. Этот от человек от всего от этого, только будет получать кайф. Упиваясь каждой слезой, каждым всхлипом и мольбой своей жертвы.