— Подожди, — хрипло выдохнул.
Да сколько можно издевается. Я уже была готова расплакаться от давящего внутри напряжения. Чувство стыда, и так уже поглотило меня всю, а с ним ещё и дикое желание кончить.
— Закрой глаза.
Что ещё он придумал. Но обдумывать очередной его выверт, не было не желания не сил. И я опять подчинилась, откинувшись на мягкую подушку.
Мгновение и меня придавило мужским разгоряченным телом. — Ох, — непроизвольно вырвалось из груди. Когда кожу шей, обожгло горячее дыхание.
— Ты такая красивая, — прохрипел мне в ухо. В следующую секунду влажный язык прошелся от мочки до ключицы. — И так вкусно пахнешь. Грудь попала в плен его руки и он начал её разминать, одновременно перекатывая между пальцами болезненно возбужденный сосок. Я закусила губу, сдерживая рвущийся наружу стон наслаждения. Мне приятно было его грубые ласки, мне нравилось ощущать тяжесть его тела на себе. И о Боже! Я хотела ощутить его там, внутри себя. Но выдать себя, это всё равно, что подписать себе смертный приговор.
Грубоватые пальцы прошлись по вздрагивающему, от безумного биения сердца животу и спустились вниз. Туда…
— Не надо, — умоляюще простонала. А внутри готова была просто кричать, умолять, только бы он не останавливался.
— Ты не хочешь этого?
— Нет, — выдохнула. Выставляя вперёд руки.
— Ты думаешь меня волнует, что ты хочешь, а что нет? — он не говорил, он рычал.
— Я думаю, что ты сволочь, — выплюнула ему в лицо. — Пусти!
Мужчина скривился, и его лицо перекосило от гнева. А глаза окутала опасная тьма. Но он, как не странно отстранился, выпуская из плена своего тела.
— Хорошо, иди.
— Что?
— Я тебя отпускаю. Отправляйся в свою комнату.
Я отрывисто выдохнув, рывком сползла с кровати. На ходу хватая халат и накинув на голое тело, вылетаю из спальни Корецкого.
Не помню как добралась до своей комнаты. Грудь жгло от негодования, и стыда. Да как он посмел! Да кто он такой! Да я вообще больше никогда не позволю ему ко мне прикоснутся. Пусть лучше удушит, или кинет на растерзание своей псине.
Чтоб смыть с себя позор и остатки возбуждения, направилась в душ. Настроила воду по прохладнее, так как кожа ещё горела от его прикосновений.
И только упругие струи коснулись моих плеч. Как дверь душевой с грохотом отворились. И в кабинку ввалился разъярённый и явно возбужденный Стас. Заполняя собой почти всё пространство.
— Я передумал, — рявкнул, нависая горой.
Я поежилась и отступила, упершись спиной в холодную стену. Сильные руки больно сжали талию и притянули к твердому и горячему торсу. А мужчина нагнулся, впиваясь мне в губы жалящим поцелуем. Его язык ворвался мне в рот и начал безумно ласкать. Доводя до помешательства, причиняя боль. Но это только добавляло остроты ощущениям. И я выгнулась навстречу, отвечая на поцелуй.