— Его враги, — ответил я, даже не думая — какой вопрос, таков ответ.
Опричник нервно хрустнул шеей. Определенно он не настоящий дознаватель, иначе вел бы себя гораздо спокойнее. Но его очень напрягло, что я за свои восемнадцать лет убил почти сто человек. И практически половина из них — сотрудники ЦСБ.
— Вы замышляете против государя Михаила II?
— Нет.
Как можно ставить палки в колеса тому, кто тебя фактически обеспечивает всем необходимым для повторного восхождения? Я его уважаю как правителя, дальновидно решившего поверить моим записям.
— Вы замышляете против великих князей?
— Нет.
Мне на них плевать до тех пор, пока они не вмешиваются в дела рода. Нет точек пересечения, нет и замыслов.
— Вы знаете кого-то, кто мог бы быть причастен к смерти великого князя Долгорукова?
Царица. Но и тут я отвечать не стал.
— Нет.
Давление исчезло совсем, и гвардеец отступил от меня на несколько шагов. Наверное, не хотел стать еще одним убитым мной царским человеком. Впрочем, я прекрасно себя контролировал и никаких последствий от допроса не ощущал.
Но для вида изобразил, что постепенно прихожу в себя.
— Как ваше самочувствие, княжич? — спросил гвардеец, держа руки за спиной.
— Бывало и лучше, господин гвардеец, — ответил я, облизывая губы. — Мы закончили?
Он кивнул, и дверь за его спиной открылась. Эдуард Талгатович вошел и, быстро ощупав меня, повернулся к дознавателю.
— Дмитрий Алексеевич, посидите еще немного, вот, — он расстегнул свой чемоданчик и вручил мне бутылку воды. — Выпейте.
Послушавшись, я осушил эти пол-литра и вздохнул свободнее.
— Благодарю, Эдуард Талгатович, — кивнул я юристу.
Гвардеец покинул камеру, пока я утолял жажду, но я не обратил на это внимания. В конце концов, мой номер в списке — восемьдесят шестой, так что где-то здесь в подвалах сейчас работают еще почти девяносто дознавателей.
— А майор Ростова действительно мертва? — спросил я у адвоката, и тот кивнул.
— Застрелилась тем же вечером. Во всяком случае, такова официальная версия.
— Жаль, — искренне сказал я.
Было бы лучше, если бы она начала работать на царицу. Такие беспринципные люди нужны в любом роду.
— Готовы идти, Дмитрий Алексеевич? — спросил Эдуард Талгатович, заглядывая мне в глаза. — И вам следует показаться целителю рода. У вас капилляры полопались.
Я ничего такого не заметил. Видимо, последствия вмешательства в мой мозг. Но это — не проблема, темные очки все скроют, даже если целителям не удастся. В конце концов, такая грубая техника не могла не оставить следов.
— Предлагаете отсудить компенсацию за причиненный ущерб? — хмыкнул я.