Максимилиан».
В противном случае, все будет менее прозаично. Джара – в темницу, меня – под домашний арест. “Глупые создания, усложняют себе жизнь”. Забавная мысль, ведь в таком случае моя жизнь глупая пародия на жизнь смертных. Я натянул сапоги, подошел к креслу и взял камзол. Пятна крови въелись глубоко в ткань. Легкое движение пальца и камзол вновь чист, словно только что пошит. Пора покинуть гостеприимные комнаты. Усложнять жизнь Джарефу не стоит, ведь даже сейчас мне слышен гул мыслей окружающих. Портал перенес меня в мои апартаменты, где, как сообщили защитные контуры, меня ждала принцесса.
– Вас не было вчера вечером, Дориан, – голос Катарины отвлек меня от раздумий.
– Вас что-то беспокоит, моя принцесса? – девушка сидела в гостиной на диване. Перед ней стоял поздний завтрак на две персоны. Ее темно-каштановые волосы были собраны в изящную прическу с множеством мелких жемчужин, легкое утреннее платье из изумрудной тафты подчеркивало красоту и молодость девочки. Ее тело только начало расцветать. Фиалковые глаза внимательно следили за мной. На ее нежных щеках появился легкий румянец смущения. Катарина посмотрела в сторону, мило сжав губки и тонкими пальчиками теребя чашу в своих руках.
– Вчера я почувствовала себя плохо. Заболел низ живота, – малышка еще больше покраснела. – Вас не было, и лекарь дал мне обезболивающее.
– Сейчас еще болит? – я встал рядом с девушкой, втягивая аромат ее цветочных духов. И запах, который в мгновение пробудил во мне мужское начало.
– Да. Но сказали так и должно быть, – Катарина подняла на меня взгляд. – Ночью я стала девушкой. И теперь вопрос встал ребром, так как мужчины, которые окружают меня ежечасно, могут учувствовать запах. Дориан, что мне делать? Дориан?
Катарина вскочила, едва заметив мою реакцию, отпрыгнула от меня на три шага. Ногти на ее руках вытянулись, становясь тонкими лезвиями. Зрачок в больших глазах сузился, а губы растянулись в испуганном шипении.
– Дай мне минуту, – прохрипел я, отворачиваясь от девушки и направляясь к окну. Отворил створку, впуская прохладный летний воздух садов дворца.
– Простите, я не подумала, что вы также подвержены всплеску43, – шорох одежды известил, что девушка вернулась на диван. А я все дышал. Разум не желал выключать инстинкт размножения, который не донимал меня уже многие тысячелетия. – Чаю?
– Нет, благодарю, – едва справившись с безумной похотью, я вернулся к принцессе. – Я сам не знал, что подвержен всплеску, моя принцесса. Теперь я держу себя в руках.
– Ваши глаза говорят об обратном, – тихо произнесла она.