— Никаких ставок, — внутренне содрогнулась я. И уже громче обратилась к девушке: — Забирайте вашего кота, сейчас стазис спадет.
Та радостно пискнула и прижала к груди тушку животного. А вот это зря — запал боя никуда не делся.
Неожиданно с боку раздалось:
— А здесь, отроки, мы видим порождение Самой Темной Ночи, когда людские умы слабнут, а сердца подвержены искушению.
Я сдавленно кашлянула, почувствовав себя польщенной. Повернувшись, я вежливо поклонилась храмовому радетелю. Тот охотно осенил меня знамением и тут же смутился, спрятав руку за спину.
— Отроки, — он попытался исправить свой конфуз, переведя внимание на детей, — что следует сделать при встрече с ней?
— Плюнут через левое плечо и пройти боком, — звонко поведал о суевериях парнишка с забавными вихрями.
Да-да, жители Бздыжников поначалу радовали меня парадом идиотов. Зачастую совершенно не беспокоясь, есть ли человек за ними. Число оплеванных росло с огромной скоростью. Да и сейчас бывает кто-нибудь забудется и давай плеваться.
— Скосить глаза к носу, — добавила миловидная девочка.
Я вот тоже переживала, что придется массово лечить косоглазие.
— Похлопать себя правой рукой по левому локтю, — детские голоса разбил начавшийся формироваться басок. — А после показать ей «козу».
В общем, веселый у меня месяцок был в Бздыжниках.
Храмовник тяжело вздохнул и покачал головой. Его длинная борода заколыхалась.
— Вы бы ее еще сжечь предложили. Мы же живем в цивилизованном обществе. Поздороваться с ней надо!
Когда над станцией омнибусов грянул хор детских голосов, разлетелись даже голуби.
— Здравствуйте, тетенька ведьма!
Но один постреленок все же не удержался и тишком показал мне на пальцах «козу».
— Люблю я провинцию, — мрачно изрек Зяма.
— Я тебя сейчас должно быть расстрою, но провинция еще не началась, — несколько рассеяно бросила я, наблюдая за галопирующим в нашу сторону мужиком. Аллюр был резвый, а морда красная. — Видимо что-то случилось.
— Помогите, рожаю! — прохрипел он, плюхаясь на колени.
— Эм, как бы заявленное невозможно, — тактично намекнула ему на физиологию.
— To есть рожает! — спешно исправился он. — Жена моя! Там! — его палец плясал, выписывая дуги. От этого направление сильно смазывалось.
Застава, почему-то прозванная Главной, хотя и находится не границе, представляла собой большой военный гарнизон и перевалочный пункт. Знахарь здесь был, но вот рожать воинам не полагалась, поскольку все та же физиология. В довершении всего он оказался молоденьким пацаном, только закончившим Знахарскую Академию. Он, мужественно сжав кулаки, возвышался над кричавшей женщиной и пытался не подвывать ей в такт.