— Не стоит, — похлопал староста меня по руке и подписал себе смертный приговор, судя по гневному сопению из-за угла. — Мы за справедливость. — И бровями загадочно подвигал. — И мага с собой возьмите.
— А он-то на ярмарке зачем? — удивилась я.
— Ну мало ли, — пространственно ответил Пахом, поглаживая бороду. — Передвинуть там что-нибудь. Сила мужская. — Ага, особенно она нужна, когда с нами кузнец едет. — Или костерок разжечь. — Мой взгляд стал еще скептичнее. — В общем, забирай с собой. Ты же с фамильяром уедешь. Я отвечать за парня не хочу, меня потом его родственники гневными письмами завалят. Это твоя головная боль — вот и не отлынивай.
Больше, чем демонстрировать ораторское искусство, Пахом любил делиться бременем ответственности. Вот так выкатит вперед брюшко, примется оглаживать бороду да хитро прищуриваться — и все, тебя уже наградили каким-нибудь «необременительным» поручением.
Но я только про себя позлорадствовала, потому что Мидее надоел наш флирт, и женщина решила пойти в рукопашную и скалкомашную.
Буркнув согласие, я позорно и очень быстро сбежала от разгорающегося скандала.
Сегодня жаждущих внимания ведьмы было много. В одном доме у ребенка зубки с температурой лезли, в другом — мужик отравился грибами, и белочка Серендила робко стояла в сторонке от его галлюцинаций. Одна женщина настойчиво требовала сварить настойку от блуда для мужа. Мне оставалось только скромно напоминать, что гулять в Бздыжниках налево может лишь мужик в шлеме и стальных портах. Осень — пора простуд. Вот и клиентов у меня прибавилось. Но все было гораздо проще, если бы пациенты признавали у себя болезнь. Нет, мы народными методами, с самогоном и банькой сначала попробуем, а когда уже станет совсем плохо — ведьму напряжем.
К своей избушке я приползла только в сумерках. На сгибе локтя висела корзина, из которой выглядывала тушка гуся. Щедрую оплату еще полагалось общипать.
Но мой трофей не шел ни в какое сравнение с тем, что притащил маг.
Кристоф последнее время делал поразительные успехи в освоении жизни без штата слуг. Он даже самостоятельно заменил прогнившую доску на крыльце. Правда, она на следующий день сломалась под Пахомом. Но староста любезно согласился на заговор ободранной ноги, а вечером пришли мужики и быстро переделали. Но я магом все равно гордилась, несмотря на его хмурую моську. Но когда с первым осенним дождем обнаружилась протечка в крыше, я потребовала не геройствовать, а попросить помощи. Блондинчик, бесспорно, молодец, но хотелось, чтобы он оставался молодцом не со свернутой шеей.