─ Ты здесь такая кр-расивая, ─ протянул зверь, ныряя туда, где только что был, и меня почти сразу взорвало от избытка чувств.
─ Рэн… Пожалуйста…
Его имя прозвучало из моих уст волшебным заклинанием, и в следующее мгновение я почувствовала, как его тело пронзило дрожью, а на своих бёдрах я увидела острые длинные когти. Но они не ранили меня. Рэн лишь издал мощный, сотрясающий стены рык, а после мы опять стали единым целым, и рычать готова была уже я.
В таком уязвимом положении я ощущала каждый толчок, каждое заполняющее меня движение ещё острее, и это как никогда заставляло ощущать себя живой. То, что ко мне вернулись чувства, не шло ни в какое сравнение с нашей сумасшедшей близостью, где мы оба сгорали, тонули друг в друге, забывая о том, как вообще к этому пришло и кто кому сделал больно…
Его движения и то, что Рэн молчаливо транслировал, разрушали мои последние сомнения насчёт его отношения ко мне, его намерений, и слова о браке уже не казались чем-то невероятным. Я давно поняла, что он займёт особе место в моём сердце — ещё будучи его пленницей, — но именно сейчас, когда его эмоции смешивались с моими, наполняя спальню, ко мне пришло настоящее озарение.
─ Ты же будешь моей женой, Наяра? ─ спросил он, замедляясь на пике, когда я уже сжималась вокруг него. Разочарование прорвалось со стоном, рассмешив Рэна, начавшего скользить во мне слишком размеренно, слишком медленно, самому себе причиняя мучения, но упорно пытаясь выбить из меня согласие, будто на самом деле не верил, что я скажу «да».
─ А если не соглашусь? ─ вымолвила из вредности, сама подаваясь назад и с радостью слыша ответное шипение.
─ У нас куча времени, р-родная, ─ «напугал» он, вновь и вновь неспешно демонстрируя, как эта ночь пройдёт, если добровольно не сдамся.
Я не имела розовых фантазий насчёт нашей совместной жизни. Он по-прежнему был самым упёртым Высшим с жутким характером, вот только и я не была воздушной феечкой, чтобы наивно верить, будто мы оба изменимся по щелчку пальцев. Это будет общая кропотливая работа на долгие годы.
─ Тогда я соглашусь, но с одним условием, ─ предложила я, извиваясь под сильным телом, и он тоже с большим усилием сдерживался.
─ И?
─ Если никогда больше не будешь отнимать у меня свободу.
Он тут же нагнулся, прижимаясь своей влажной кожей к моей спине и, словно этого и ждал уже давно, пообещал:
─ Я никогда не отниму у тебя её, Ная. Никогда.
И невозможно было больше ни секунды продолжать сопротивляться. Мы отдались подхватившему безумию, сгорая вдвоём, и с последним резким движением под аккомпанемент оглушающих стонов, я услышала шелест разверзнувшихся крыльев. В их уютное тепло меня и укутали, когда шторм между нами утих, и меня прижали к себе, как самую большую драгоценность…