─ Прости, ─ почти в панике залепетал он, пряча свою… дубинку и совсем перестав быть похожим на прежнюю версию себя, а потом стащил рубашку и накинул мне на плечи, даже умудрившись просунуть мои руки в рукава и кое-как застегнуть пуговицы. ─ Я не знаю, что произошло, но прошу прощения. Малышка, ты слышишь? Поговори со мной…
Я готова была расхохотаться, не представляя, чего ещё ждать от этого мужчины, сейчас выглядевшего так трогательно, что любая бы дрогнула, глядя на эти бровки домиком — такое же даже если захочешь, не сыграешь.
─ Я пойду, пожалуй. Время позднее, спать пора… ─ даже нашла в себе силы подняться, хоть ноги и дрожали, но была остановлена.
─ Я отнесу — пол же холодный! ─ быстро нашёлся он, и, не дав мне даже мяукнуть, поднял на руки, неся на второй этаж. ─ Показывай комнату.
Ничего не оставалось, кроме как просто указать на свою спальню — в ту, где случилось наше слишком тесное общение, я не хотела, потому и возжелала уединения. Но куда там… Дар решил, что он зорко проследит за тем, как я укладываюсь, а убедившись, что одеяло надёжно скрывает все мои части тела, кроме головы, ещё и подоткнул его, как ребёнку, и только после этого поинтересовался:
─ Это… прости, но как твоё имя?
Неловко запустив пальцы в свои волосы, он посмотрел на меня самыми несчастными глазами, и мне с трудом удалось сохранить бесстрастное выражение лица — просто истерика подступала, а когда в доме уже двое сумасшедших, это не есть хорошо.
─ Настя. Ты — Дар. Я нашла тебя в лесу без памяти. Это всё, что я знаю. ─ И, возможно, ты убил пару-тройку человек, но это уже мелочи.
Словно прочитав мои мысли, мужчина посмотрел на свои руки с засохшими багровыми разводами, непритворно вздрогнул, и его губы скривились так, словно он собирался выругаться, но сдержался.
─ Можешь согреть воду на кухне — там и вымоешь их, ─ сказала, чтобы этот остекленевший взгляд, пугающий до чёртиков исчез. ─ Заодно проверь, заперты ли двери. ─ Ибо новых гостей я ждать не хочу.
Он сосредоточенно кивнул, а затем, не глядя на меня, вышел с опущенной головой, как провинившийся ребёнок, позволяя мне выдохнуть. Как удалось сохранить самообладание, не знаю, но видно правы были те, кто звал меня ледышкой — моя психика порой поражала даже меня саму…
Прислушиваясь к звукам, изредка доносящимся снизу, я не заметила, как на меня подло напал сон. В последнее время я не могла уснуть сразу, но тут просто вырубило, погружая тело и разум в нирвану, так что последние события просто перестали иметь значение. Ничто не могло помешать мне предаться порочной связи с подушкой и одеялом!