И всё это не открывая глаз.
А это значит, что он может смотреть на нее сейчас.
Лучше бы он ослеп. Наверное, это единственный способ перестать это делать.
— Прости, я сегодня не в форме, — вздыхает Яра. — Надо было позвонить тебе и отменить тренировку, но думала — справлюсь.
Она заканчивает свою разминку, и дыхание у нее постепенно выравнивается. Капля пота скользит с подбородка вниз по шее, стекает в яремную впадину, а из нее — в разрез майки. Грач не сдерживается: сглатывает и облизывает губы. Он почти уверен, что она это все не специально, потому что и правда выглядит уставшей, но от этого еще хуже.
За те мысли, что сейчас одолевают его, где-то в аду черти уже заранее жгут костер в его честь и подливают масла на раскаленную сковородку. И, видят боги, он это заслужил уже тем, что до сих пор не выколол себе глаза, раз не может отвести их от нее.
Но если единственное, что ему суждено — это смотреть, то почему он не может позволить себе даже этого? Жизнь и так была к нему не особо милостива, так зачем ему было дано еще и такое испытание? Зачем ему послали эту девочку, совсем ребенка даже в свои восемнадцать. Эту девочку, которая слишком доверяет ему. Эту девочку, которая восемь месяцев назад призналась, что любит его. Как будто бы она может знать, что такое любовь.
— Ладно, — говорит Яра, все еще не открывая глаз, — я в душ и домой.
Черт. В штанах тесно. Григорий поспешно отворачивается и идет на выход.
— Инвентарь собери, — хрипловато кидает он. — Я буду в кабинете, если захочешь попрощаться.
И ведь зайдет. Всегда заходит.
Стояк такой, что физически больно. Григорий пытается продышаться, но это мало помогает. Можно, конечно, решить проблему просто, но он знает, чье лицо всплывет перед ним, если он начнет… Нет.
Нет.
И он идет в пустую мужскую раздевалку, раздевается и встает под душ, вывернув кран с холодной водой. Спину сводит судорогой.
Не думать о ней, не думать, не думать…
И постепенно тело подчиняется ему. Так бывает всегда, это всего лишь вопрос времени. Он потратил много лет, добиваясь идеального самоконтроля, и хотя Яра успешно доказала ему, что он так и не достиг поставленной задачи, кое-какие результаты все-таки есть. Главное не думать о том, что в душевой через стенку она совершенно одна, и вода стекает по ее обнаженному телу…
Да чтоб тебя!..
Ему вверили ее, дабы оберегать и защищать, а не тащить в свою жизнь и постель!
Григорий бьет кулаком по кафельной стенке, и плитка трескается, а с костяшек, мешаясь с ледяными струями, на пол струится разбавленная розовая кровь. Он ждет, пока боль не становится слабже, а значит, не такой отрезвляющей, и направляет силу в ладони, залечивая ссадины.