— Ты по-видимому не знаешь, но эта татуировка, — он обвел ее контур пальцем, — появляется, когда девушка выражала явное несогласие с браком, но колид{1}, не слушая ее, прочитал брачные обеты. Обычно она красного цвета. А у тебя отчего-то черного. Другими словами, вы с муженьком воспользовались брачным обрядом, который запрещен в нашем королевстве.
— Ты… не прав, — конечно, я догадывалась, что Лайл причастен к этому, но не знала, как реагировать на это заявление Риманна.
— Тогда почему ты так не уверенна? Знаешь, а ведь я могу донести на твоих муженьков, — проводя другой рукой по моей спине от лопаток до поясницы, сказал парень. — Как ты думаешь, что с ними сделает король? Это ведь такое тяжкое преступление.
— Я сделала эту татуировку, когда была в своем мире, — прикусив внутреннюю часть щеки, тихо пробормотала я.
— Это было бы возможно, если бы от нее сильно не веяло магией. Такой невероятной, — Риманн судорожно вздохнул. — К этому заклинанию не прибегали уже одиннадцать столетий. Все боялись после массовых казней. И тут какой-то самоубийца решил, что он смеет применять его на девушке.
— Как тебя это касается? Или ты злишься, что не обладаешь такой смелостью, как он, чтобы добиться свою любимую? — не знаю, на кого я больше рассержена на Риманна или на себя за то, что провоцирую его.
— То есть если бы я поступил бы с тобой таким же образом, ты была бы не против? — наклонился он ко мне и оставил поцелуй на шее.
— Я не это имела в виду, — я трепыхнулась, пытаясь снова вырваться из-под его захвата, но добилась лишь того, что немного развернулась в его сторону.
— Да ну. Лайл пошел по головам, — Риманн сильнее надавил мне на спину. — Ему было плевать на всех: на тебя и на своих родных, которые также могут пострадать.
— У него были на то свои причины.
— Ты сейчас сама только что признала его виновным в произошедшем, — усмехнулся Риманн, с торжеством смотря на меня сверху вниз. — В прочем как я и думал, не может быть у тебя трое мужей. У тебя он один, Лайл. И его ты с трудом терпишь, потому что из-за его опрометчивых тупых проступков вы теперь по жизни связаны.
— Завидуешь ему? — слабо улыбнулась я.
— Да, — не колеблясь, заявил он. Я ожидала, что он будет все отрицать. — Но что меня больше всего беспокоит — ты скована с ним нерушимыми узами до самой смерти. Если сейчас все хорошо, это не значит, что и в будущем будет также. Кто дает гарантии, что он хорошо будет к тебе относится? — я молчала, не в силах что-либо сказать. — И тебя некому защитить…
— Если ты хочешь в обмен на близость со мной предложить мне твою защиту, то лучше помолчи. И отпусти меня наконец! — раздраженно вскрикнула я. Риманн убрал свои руки, и я встала с кровати. Неприятные ощущения снова сковали тело.