***
Богдан открыл мне еще до того, как я поднесла руку к звонку. Его лицо было нарочито спокойно, но в глазах полыхнул огонек радости. Заметив это, я невольно улыбнулась. Потом скинула сандалии и, взяв Богдана за руку, повела в спальню.
Мы молчали. Даже не поздоровались. Но в этой внезапной, ненамеренной тишине было что-то завораживающее и волнующее. Я остановилась посреди комнаты и стянула через голову сарафан. Под ним ничего не было. Богдан отошел от меня на несколько шагов и замер. Он так смотрел на меня, словно хотел запомнить навсегда.
Я выждала почти минуту, после чего легла на кровать. В глазах моего шантажиста появился вопрос. Я ответила смелым взглядом, а потом похлопала по покрывалу рядом с собой.
Богдан стянул майку и сразу пошел ко мне. На лице его была странная, обжигающая решимость. Наверное, как и на моем.
Стоило Богдану лечь и прижать меня к себе — мир перестал иметь значение. И даже сосед с перфоратором, внезапно решивший сломать стену прямо над нами, словно растворился на периферии нашего восприятия.
Мы целовались. Изучали тела друг друга легкими прикосновениями. Мы делились эмоциями через рваное дыхание.
А потом мой шантажист вдруг опомнился, стал носиться по комнате, рыскать по ящикам.
Я приподнялась на локте.
— Что ты делаешь?
— Презервативы… У меня где-то были презервативы…
— Наверное, официантка прикарманила, — не удержалась от подколки я.
Он не понял:
— Какая официантка?
— Ну та, которую ты при мне снимал в баре.
Богдан бросил на меня короткий взгляд и отчего-то покраснел. Это его смущение резануло, как кусок битого стекла. Неужели он действительно переспал с официанткой? Мне сразу захотелось встать и уйти, но Богдан уже вернулся в постель с блестящим пакетиком. Он снова начал меня целовать, и обида поблекла, стерлась. Какая мне разница, с кем он спит? Богдан не моя собственность. Мы, как две кометы, пересеклись лишь на короткий срок, а потом каждый из нас полетит дальше, по лишь ему известному маршруту.
Все произошло не так, как я ожидала. Мне казалось, что стоит отдаться Богдану — и наваждение, мучившее меня в последние дни, сразу уйдет. Но вышло наоборот. Когда наши тела соединились, Богдан так пристально посмотрел мне в глаза, что внутри что-то необратимо изменилось. Словно скорлупа треснула. Я вдруг поняла, что как раньше уже не будет, что больше не смогу позволить Артему ко мне прикоснуться.
Я провела пальцами по щеке Богдана, он чуть повернул голову и прижался к моим пальцам губами. На моих ресницах задрожали слезы. Захотелось запомнить это мгновение на всю жизнь.