— Иди. — Он кивает, но я не двигаюсь.
«Это просто кошмар, — отчаянно говорю я себе. — Через минуту ты проснешься».
— Я сказал, шагай! — Моей спины касается рука и толкает меня. Я спотыкаюсь, почти падая внутрь камеры, но какая-то женщина ловит меня за руку.
— Полегче, солнышко.
Раздается смех.
— Как тебя зовут, дорогая? — Женщина, которая помогла мне, подходит ближе. Ее макияж кричащий и размазанный, она осматривает меня сверху донизу и присвистывает. — А ты ничего. Где работаешь? В жилой части города?
Я не могу с этим справиться. Я потрясена, мой кошмар словно превратился в реальность.
— Нет… — бормочу я, мое сердце быстро бьется. — Я не... не...
— Что ты говоришь? — Она приближается. — Говори громче.
Я пытаюсь дышать. Ощущение, как будто стены давят на меня, я не могу получить достаточно воздуха.
— Пожалуйста... — шепчу я.
— Ты слишком крута, чтобы говорить с такими суками, как мы, не так ли? — фыркает другая женщина.
— Уймись, Девонна, — отвечает другая женщина, зевая. — Ты знаешь, что эти пафосные девочки не понимают, с чем, блять, играют. Наверное, ударила копа или разбила что-то в отеле, знаешь, как они это делают. — Она сочувственно смотрит на меня. — Не волнуйся, тебя отпустят. Если это твое первое правонарушение, то, возможно, тебе назначат общественные работы.
Первая женщина, Девонна, смотрит на меня еще с минуту, пытаясь запугать. Внезапно, она бросается ко мне. Судя по ее стеклянным глазам и странному выражению лица, очевидно, что она под наркотиками. По крайней мере, другие женщины кажутся здравомыслящими. Я пячусь в углу, не поворачиваясь спиной к женщинам, чтобы можно было видеть, если ко мне кто-то подойдет.
Девонна смеется.
— Ебаная слабачка, — фыркает она. — Тебя съедят на завтрак на зоне.
Она возвращается на другую сторону камеры. Она может думать, что выиграла, на время, пока оставляет меня в покое.
Я глубоко вздыхаю. Мне требуются все силы, чтобы не заплакать.
Я откидываюсь назад на стену, сидя на скамье, и прижимаю колени к груди. Когда я была ребенком, я играла в игру, прячась от дилеров мамы или хулиганов в приютах, в которых жила. Я пряталась в самых маленьких местах, которые могла найти: шкаф или чулан, залезала под кровать. Я крепко зажмуривалась, считая до ста, и притворялась, что, если они не могут меня видеть, меня не существует. Все это не было реальным.
Сейчас я закрываю глаза и открываю их снова, но сцена не меняется. Это реально, слишком реально. Стук решеток и болтовня других заключенных. В коридоре кто-то кричит, а камера воняет мочой и блевотиной. В моей крови течет страх, все тело напряжено и измучено. Но мне нужно показать силу.