Он даже инстинктивно двигал бедрами, словно мог облегчить себе состояние.
Но продолжал играть языком, пока Аля не выдохнула, и мелкая дрожь не пробежала по ее телу. А затем нэнги расслабилась, и распахнув глаза, посмотрела на Артара. Такая. Лакомая. Сладкая.
Другая. Она звала, приглашала, дразнила. Чертовка! Маленькая, коварная драконица! Понимала, как на него действует. Ощущала. И ей это нравилось.
Артар это прекрасно видел.
Глаза сверкают, словно два драгоценных кристалла. Губы раскраснелись. Взгляд исподлобья: хитрый и немного хищный.
Такой она нравилась Ревскому еще больше. Хотя, куда уж еще.
Почему-то Артар знал, что она еще никогда ТАК никому не раскрывалась. Сколько бы мужчин у нее не было или мужей.
И от этого понимания, у него окончательно сорвало тормоза.
Ревский подскочил, словно его подкинули, и снова взял ее.
Это было какое-то безумие. Острое, болезненно-яркое. И такое, мать твою, необходимое! Как воздух, как вода, как сама жизнь.
Но и этого Ревскому показалось мало. Он подхватил Алю, переместился на диван и посадил ее на себя. Принялся двигать, поднимать и опускать на вздыбленный орган.
- Вот, теперь ты хозяйка! - едва смог сказать он.
- Но ведь управляешь-то все равно ты! - хрипло хихикнула Аля. Ее севший голос отозвался в каждой клетке Артара - и его снова шибануло возбуждением. Именно -шибануло, накрыло.
- Я-а-а... не... управляю, я-а-а. тебя... поддерживаю... - Ревский сам не понял, как удалось связать эти несколько слов. И удержать смысл фразы в голове больше чем на секунду.
И больше они с Алей не разговаривали, пока оба не упали на диван от усталости. Выжатые досуха, до дна. Довольные, как слоны. Счастливые, как идиоты. Которым плевать на то, что творится вокруг и какие проблемы еще впереди.
Да нет, это Ревский был как идиот: счастливый, восторженный и одухотворенный.
Аля.К Але подобное слово казалось неприменимым. Совершенно чужеродным даже в соседних предложениях с ее нежным, ласковым именем.
Артар поднял драконицу и понес ее в душ. Мыл, продолжал целовать, гладить, любить как мог.
А скорее потому, что не мог иначе.
Она не противилась. Устало оперлась на плечи Ревского, ища его силы и его поддержки. Податливо успокоилась в руках вербера.
И Артару так это нравилось! Приятная до невозможной неги волна прошлась по его телу.
Казалось, Аля, наконец -то, приняла его силу и согласилась, чтобы он защищал ее, заботился, любил.
И он любил, как умел.
Выбрался из ванной с Алей на руках, вытер ее и уложил в свою постель, на втором этаже. А затем спросил:
- Ты ведь не уйдешь? Аля! Ты не уйдешь от меня больше?