Влажные ладони приходилось вытирать о пижаму.
Люда тоже выглядела бледной и решительной.
Ночью солнце здесь не так жарило. Но воздух оставался теплым, так что совсем не освежал.
Мы с Людой старались двигаться в слепых зонах камер, которые нэнги фиксировали на раз. Вообще сородичи прослыли лучшими разведчиками. Мы чувствовали слабости аппаратуры на каком-то непонятном интуитивном уровне. Аурный зверь улавливал любое движение в радиусе многих метров. В отличие от обычных зверей оборотней. Те чувствовали по запаху, по звукам.
У нас же работало нечто вроде интуиции.
Мы осторожно обогнули корпус, где находились наши палаты. Прошли через арку и юркнули в тенистую аллею, в окружении пальм, фикусов и кипарисов.
На тюрьму все это не походило. Но мы -то знали - насколько обманчива здешняя видимая свобода. Особенно после того что случилось с Людой.
Перебежками от слепого места камеры к такому же у другой видеоаппаратуры, мы почти добрались до забора и словно наткнулись на стену из воздуха.
Раз - и все, идти дальше не получается.
«Магнитное поле, чтоб его!» - телепатировала Люда.
Мы двинулись вдоль забора, по периметру, стараясь держаться мест, где камеры не засекут или засекут лишь частично.
Не один час ушел на эту проверку, но успеха мы так и не добились. По всему периметру магнитное поле действовало на кандалы, не пуская нас к забору ближе, чем на десять -одиннадцать метров.
Следующим этапом мы обратились аурно и взлетели, лавируя в слепых зонах камер.
Оставалось еще метра три забора, чья высота поражала - по моим прикидкам он высился не меньше чем метров на пятнадцать. И вот на крылья словно вес навалился. Я едва не ухнула вниз от неожиданности. Спланировала и полетела горизонтально. Люда чуть снизилась, видимо, от напора магнитного поля.
Мы облетели забор по периметру, уже быстрее, чем обошли его. И тоже ничего не добились.
Приходилось признать - Лейла права. Сбежать отсюда почти невозможно. И вот это «почти» пока оставалось за гранью нашего понимания.
Внезапно послышался детский крик и плач. Такой навзрыд, с надрывом.
Мы с Людой одновременно рванули на звук, совершенно забыв про камеры и все остальное.
Материнский инстинкт, ничего не попишешь.
Источник звука мы нашли сразу же. В корпусе медсестер надрывался мальчик лет пяти. Мама пыталась сбить ему температуру медикаментами, холодной тряпкой на лбу и водочными обтираниями. Он хрипел и закашливался.
Видимо, тот самый вирус.
По счастью окно было открыто, и мы снова нырнули в слепую зону камер. Сложив крылья приземлились на подоконник и почти бесшумно нырнули в комнату.