Бывают минуты, когда слова не нужны. И нет ничего важнее этих мгновений. Они остаются в памяти навсегда. И выручают, когда совсем плохо. Просто восстают из воспоминаний и возрождают, дают новые силы.
Я ощущала Ревского. Всего. Жар его мощного тела. Его силу. Его возбуждение. Его шумное жаркое дыхание на своем лице и. плыла. Забыла, что хотела спросить. Или обсудить. Или сообщить.
Артар, похоже, тоже совсем забылся. Потому что лицо его изменилось. Стало вдохновленным, как никогда. Он провел рукой по моей спине, по -хозяйски прижав наши бедра друг к другу.
А затем слегка отстранился, чтобы скинуть футболку.
Выпрямился, словно опомнился, развел руками и в два шага очутился у палатной двери.
Я дернулась к нему, боясь, что Артар уйдет. А я так хотела, чтобы он остался. Но прежде, чем поняла, что происходит щелкнул замок и Ревский скинул брюки.
Очутился рядом, поднял мои руки и стянул больничную сорочку... Под которой ничего не было...
Я как-то не подумала приодеться. Приходила в себя после происшедшего. И меньше всего думала про то, в чем хожу.
Ревского это, похоже, очень устраивало. Он поднял меня, усадил на больничную кровать и отрегулировал ее высоту так, чтобы нам обоим было удобно.
А затем поцеловал. Осторожно, будто боялся сломать и одновременно с каким -то диким напором. Ладонь Ревского легла на мой затылок, будто он не позволял отстраниться.
Да я и не собиралась. Я с жаром ответила на поцелуй и услышала тихое довольное рычание. И. мы стали одним целым.
Не парой, которая утоляет страсть, не любовниками - одним.
Весь мир вдруг сошелся вокруг нас, схлопнулся в один миг, в эти мгновения.
И они будто вытянули нас из суеты, погрузив в блаженство, в сладкую негу.
Кожа к коже. Вдох выдох. Сумасшедший пульс где -то в ушах.
Рука в руке и скрип больничной простыни - жесткой и одновременно гладкой.
Мои стоны на выдохе и рычание Ревского.
Губы, которые почти не расстаются.
- Прости, я не могу первый раз с тобой долго. - шепнул Артар, когда остановился и зарылся лицом в мои волосы. Я слушала его шумное дыхание и вдруг поняла, что моя жизнь раскололась на «до» и «после». До Артара и после встречи с ним.
Хотя и «до» было много приятного, чудесного, невероятного.
Как минимум - сын. Нэнги. И все-таки лишь сейчас я ощущала себя так. хорошо. Правильно. По-настоящему.
Каждое мгновение искрило эмоциями.
Не дождавшись моей реакции, Артар задвигался снова. И я опять ухнула, улетела в нирвану нашего невероятного крышесносного секса.
.. .Мы распластались на огромной больничной кровати и Ревский гладил мои волосы, щеку, целовал. Будто не мог остановиться.