Раздумывая куда бросить несъедобный кусок ботвы, девушка взглянула на руку виконта и взвизгнула. Гунилла немедля со своей стороны кровати вцепилась во вторую руку больного, тщательно разглядывая ногти. Церковник, разом вскочивший с кресла, через мгновение был рядом. Даже стража, чувствуя изменение момента, встрепенулась, непонятливо оглядывая происходящее.
– Синие, – торжественно объявила Гунилла. – Нужно пить настой, сейчас!
Монах тихо кивнул, соглашаясь и разрешая. С помощью знахарки Нике удалось влить неприятную на вид, бурую смесь виконту в горло.
Брр! Нику даже передёрнуло от отвращения, когда она на минуту представила, что пьёт это зелье.
– Ты про лечение дергаешься? – поинтересовалась знахарка. – Это ты зря. Наше лекарство лёгкое. Ты еще настоящего зелья не видела. От болот. От него даже я охаю, а я много повидала.
Прошло несколько томительных часов. За окнами наступил сизый вечер, сменившийся непроглядной, безлунной ночью.
С виконтом никаких изменений не происходило, разве что дышать начал менее отрывисто.
Церковник наконец отлучился, не оставив вместо себя никого, лишь строго предупредив охраняющих, сходящих с ума от безделия солдат следить в оба глаза за происходящим. Они некоторое время даже сидели прямо, но потом, неспеша, расслабились и уселись поудобнее.
Знахарка выглядела как памятник самой себе, мерцая в колеблющемся огоньке горящего в чашке масла. Неподвижная и даже не моргающая глазами – казалось, она может так просидеть вечность.
А Ника никак не могла найти себе места. Наверное, это был самый длинный день в её жизни.
– Гунилла, давай поговорим, – попросила Ника. – А то я с ума сойду от этого наблюдения.
– Давай, – согласилась знахарка. – Как тебе понравилась репа? Как по мне, так немного недозревшая, рановато выдернули. Еще неделю посидела бы, не помешало.
– О господи… Что ты такое говоришь?! Нам смерть светит, а ты о репе!
– О смерти нет смысла разговаривать, – помотала головой знахарка. – когда ты есть – ее нет, когда она есть – тебя нет. Ты с ней толком не встречаешься. А репа могла бы быть и более зрелой.
– Это дурдом какой-то, – прокомментировала Ника. – Тебе не о чем со мной поговорить, кроме этой дурацкой репы? Я же к вам из другого мира пришла, неужели это тебя не интересует? Спроси, как мы там живём, что делаем? Наконец, спроси есть ли у нас репа, если других вопросов нет!
– Ну, есть у вас там репа? – поинтересовалась Гунилла.
– Представь себе, есть, – едко ответила Ника. – И не только.
– Понятно, – кивнула знахарка, отворачиваясь к виконту.
– Вот про тебя точно можно сказать, что ты человек не любопытный, Гунилла.