Город, в котором он остался, называется Купянск. Когда Штейнер вновь проснулся ночью, там были немцы. Воспользовавшись темнотой, совершенно непроглядной из-за пыли и дыма пожарищ, он дополз до соседней Алексеевки, где нашел раненого подпоручика Крала. Врачи, осмотрев Штейнера, только головой покачали. Бедржих передал им листок бумаги, который засунули ему под телогрейку в Купянске. Затем - дивизионный госпиталь, переливание крови, после чего - крапивница в тяжелой форме. Потом Тамбов, где находилось уже много наших раненых.
Штейнер написал письмо полковнику Евстигнееву, и с его помощью все они были переброшены в Бузулук в запасной полк, которым командовал надпоручик Ярослав Дочкал.
На какое-то время Штейнер задержался в одном из госпиталей Куйбышева. Он торопился, полагая, что, как только окажется в Бузулуке, немедленно отправится к своим на фронт или хотя бы поближе к фронту. В Тамбове Бедржих прочитал, что он награжден. О том, что он жив, по-видимому, не знали. И вот наступила долгожданная минута, когда он стоял на куйбышевском вокзале и ждал поезда на Бузулук. И вдруг из эшелона, который следовал в противоположную сторону, до его слуха донеслась веселая песня. Пели чехи. Он побежал к ним. Ведь это большая удача, не нужно ехать в Бузулук.
- Куда едете?
- Не знаем. Вон командир.
Бежит туда.
- Полковник Кратохвил?
- Доктор Штейнер?
- Да, господин полковник, давненько не виделись. Еду с фронта, отвалялся в нескольких госпиталях. Здоров, вполне пригоден к военной службе. Возьмите меня с собой, прошу вас. А куда вы едете?
- В Новохоперск, Штейнер. Но как же вы? С такой рукой? Нет, не могу, вы в нашу часть не зачислены, а сейчас уже поздно. Следуйте в Бузулук.
Напрасно уговаривал Штейнер полковника, Кратохвил стоял на своем. И Штейнеру ничего не оставалось, кроме как ехать в Бузулук.
А теперь несколько слов в заключение. В Бузулуке Штейнер с помощью советских властей организовал социальное обеспечение инвалидов, вдов и сирот. Благодаря проявленной им инициативе эти люди стали получать достаточную пенсию. В ноябре 1943 года, когда 1-я бригада была уже за Киевом, тыловой офицер, в то время уже подпоручик, Штейнер стал одним из офицеров тыла новой парашютно-десантной бригады, с которой позднее был переброшен в Проскуров, а затем, во время Словацкого народного восстания в Словакию. Но это уже другая история.
8. После первого боя
Целый месяц мы отдыхали среди хороших советских людей и в то же время неустанно учились. К нам пришла слава, которую мы воспринимали с большим смущением. То и дело приезжали журналисты и кинооператоры. На наше имя приходили подарки. Гости пели нам свои песни, мы им свои, а бывало и так, что все вместе запевали "Ой, не ходи, Грицю", или "Партизан Железняк", или же о том казаке, который ушел от своей милой на далекую войну и там погиб. Звучали наши песни "Зеленый гай", "Направление - Прага" композитора Томана на слова Мареша и другие.