- Направляю к тебе взвод Ворача и 10 танков. Отступать нельзя!
- Понял. Направляете взвод Ворача и 10 танков. Не отступим! - прозвучал в трубке уверенный голос Яроша.
План продуман. Танки 179-й советской танковой бригады, взвод Ворача и 3-я рота под командованием Янко, поддержанные сосредоточенным огнем артиллерии, должны пройти в Соколово, контратаковать ворвавшегося в село противника с тыла и уничтожить его. Но...
Первый танк, из числа направленных в Соколово, провалился под лед и застрял в реке. По вражеским танкам бьют катюши, пушки и гаубицы, но направить на помощь защитникам Соколова советские танки вместе с 3-й ротой Янко оказалось невозможным. Река Мжа стала непроходимой для танков. И задачу - не пропустить через реку Мжу ни один фашистский танк - могли выполнить подразделения батальона, расположенные на северном берегу реки. Оборона Соколово сыграла свою роль. Теперь этот населенный пункт потерял свое тактическое значение.
Принято решение: 1-ю роту отвести на северный берег. Нет смысла оборонять Соколово, когда танки по реке пройти не могут.
Однако приказ, в соответствии с которым 1-я рота с приданными ей подразделениями должна была отойти на северный берег реки Мжи, не дошел до Яроша. Телефонная связь была нарушена, связные или погибли в пути, или прибыли слишком поздно. И рота Яроша продолжала вести бой с врагом без противотанковых средств. Гинек Ворач, который уже доложил Ярошу о прибытии своего взвода, о новом приказе не знал.
- Не отступим!
Эти последние слова Яроша, прозвучавшие в телефонной трубке, я не забуду никогда. Спокойный, высокий, с едва заметной улыбкой на красивом лице, Ярош поднялся на колокольню церкви, чтобы оттуда наблюдать за боем и руководить им. Вместе с ним находился наблюдатель - сорокалетний свободник Гуго Редиш, коммунист, по профессии математик, объехавший полсвета. Он всегда был хорошим советчиком - этот человек со светлым умом. Надпоручик Ярош полностью полагался на Редиша и теперь. Разрыв снаряда потряс колокольню. Посыпалась штукатурка, упало несколько кирпичей. Редиш застонал, раненая нога онемела, лицо стало белым как стена, к которой он прислонился. Но и раненный, продолжал он давать советы Ярошу, который внимательно наблюдал в бинокль за ходом боя.
Свободник Игнац Шпигл, бывший командир взвода интернациональной бригады в Испании, получивший в боях с фашистами на испанской земле два тяжелых ранения, стиснул ручки максима. Гиери подавал патронную ленту, ему помогал Шварц. Под их точным прицельным огнем захлебнулась атака вражеской пехоты, пытавшейся пройти к церкви по главной улице села. Новая атака. Впереди пехоты медленно ползут танки, лязгая гусеницами. Вот они остановились, выискивая цели, дали два - три выстрела из пушек и двинулись дальше. Под их защитой гитлеровские солдаты шли смелее, рассчитывая, что танки подавят чехословацкий пулемет. И за это они были наказаны. Шпигл и его боевые товарищи длинными пулеметными очередями снова расчистили улицу. Но один танк подошел к ним совсем близко - два выстрела из пушки, небольшое продвижение вперед, снова выстрел, еще продвижение, и огнеметная струя захлестнула пулемет. Максим замолк; рядом лежали три героя.