— Ага, — поддакнул полицейский, судорожно сглотнув и вынув из кармана пистолет.
Я покосился на него и вытащил меч из промокшего одеяла, бросив последнее на игрушечную пластиковую куклу с вырванными глазами и выжженной пентаграммой на лбу. Кажись, тут побывало множество крайне странных личностей. А всё потому что такое колоритное место находится вблизи от города. И стоит заметить, что если бы тут и раньше царил такой страх, который сейчас прессует нас, то количество туристов сократилось бы до нуля. А значит, что на наш дуэт действительно кто-то целенаправленно воздействует, стараясь выгнать отсюда. Меня такие мысли отчасти успокоили, но в то же время подвели к тому, что мы в который уже раз столкнёмся с чертовщиной. Если, конечно, не струсим и сумеем добраться до сияния. И главное — мы туда доберёмся, только если не встретим таких препятствий, с которыми придётся сражаться. Меня что-то совсем не тянуло на подвиги, когда от страха аж под ложечкой сосёт.
Ну а судя по пистолету, дрожащему в ладони полицейского, — у сержанта дела тоже так себе. Да ещё и больница постоянно издавала какие-то неуютные звуки: скрипели стены, шумели срывающиеся с потолка капли, в окнах подвывал ветер. Всё же мы сумели частично взять себя в руки и двинуться по одной из лестниц.
Я осторожно крался по скрипучим ступеням, переступая мусор, горки штукатурки, кирпичи и щепки. Каждый шаг заставлял моё сердце испуганно замирать. А вдруг трухлявые доски проломятся, и я рухну прямо на стёкла, блестевшие возле окон? Но благо, что всё обошлось и мы без происшествий поднялись на второй этаж, где обнаружили такую же разруху, к которой прибавились перевёрнутые кроватные каркасы, покрытые бурой ржой, какие-то трубы, обломки мебели… Мне на ум пришла логичная догадка, что здесь располагались палаты больных. Наверное, так и есть.
Ещё стоит добавить, что все палаты имели по два оконных проёма и выход в длинный прямой коридор, который тянулся вдоль внешней стены к разрушенной части здания. Кажись, что в ней-то и была следующая лестница, ведущая на третий этаж. Ведь та, по которой мы поднялись сюда, закончилась, приведя нас лишь на второй.
Я высказал свои мысли вслух, после чего вопросительно посмотрел на Козлова. Тот сумрачно глянул на меня, сильно хмуря лоб, а затем прошептал, едва шевеля губами:
— Придётся идти туда и как-то лезть наверх.
— Что-то вообще не хочется, — просипел я, глядя на коридор, залитый косым лунным светом.
— Ты можешь остаться.
— Нет уж, — проронил я и двинулся вперёд, тщательно смотря куда ступаю. Мне уже довелось пару раз покарябать подошву босой ноги. И теперь в тех местах неприятно жгло кожу.