Я спокойно стояла, не делая ни малейшей попытки разорвать сдерживающие меня путы.
Спустя миг дверь, ведущая в приемную со стороны остального здания, с грохотом распахнулась, едва не сорвавшись с петель, и в комнату ворвалось сразу трое мужчин, вооруженных какими-то непонятными приспособлениями, более всего напоминающий посохи с грозно тлеющими на их навершиях сиреневыми огнями.
– Вот! – с нескрываемой гордостью заявила Эмилия, ткнув в меня пальцем. – Прошу засвидетельствовать, что я лично задержала опасную преступницу! Надеюсь, это будет отмечено благодарностью со стороны учреждения!
Троица мужчин, как по команде, уставилась на меня абсолютно одинаковыми немигающими взорами. Загадочное приспособление в руках ближайшего вдруг щелкнуло и заискрилось.
А вот это мне уже не нравилось. Понятия не имею, для чего нужны эти посохи. Но не сомневаюсь, что я вряд ли приду в восторг, если кто-нибудь из охранников вздумает опробовать их на мне.
– Смею заметить, что я пришла добровольно, – торопливо проговорила я. – И не имею никакого желания…
Я не договорила фразу. Испуганно вскрикнула, когда увидела, как сорвалась молния с посоха охранника.
Хвала Иракше, она ударила не в меня, а в пол рядом, выбив из него целый водопад каменной крошки. Расширенными от ужаса глазами посмотрела на охранника и увидела, что его посох прижимает к низу сам Вашарий Дахкаш.
По всей видимости, он лишь в последний момент успел направить удар не в меня.
– Значит, вот как вы встречаете тех, кто пришел добровольно сдаться?
Как я ни старалась, но мои губы постыдно задрожали при этом вопросе, хотя я хотела, чтобы это прозвучало с ядовитым сарказмом и совершенно спокойно.
Вашарий хмуро глянул на охранника, который внезапно зарделся, как будто невинная девица, застигнутая строгими родителями за поцелуями с ухажером.
– П-простите, – пробормотал тот. – Нервы не выдержали.
– Плохо, – почти не разжимая губ, обронил Вашарий. – Очень плохо.
Опять посмотрел на меня и сухо сказал:
– Доминика Киас, приношу свои искренние извинения за это происшествие.
Я удивленно вскинула брови, услышав, какую фамилию он назвал. Но, в принципе, это ожидаемо. Уже ни для кого не секрет, что Луциус жив. Стало быть, я по-прежнему его жена.
«Как будто ты считала иначе этот год».
Но я привычным усилием воли заставила замолчать противный шепоток.
Вашарий Дахкаш продолжал строго смотреть на меня, и я внезапно смутилась. Колени вновь противно задрожали, когда я вспомнила, какую миссию на меня возложил Луциус.
– Я пришла поговорить с вами, – произнесла нарочито спокойно, хотя внутри все замирало от страха.