Я сосредоточенно нахмурилась, обдумывая эту новость. Что же, в принципе, я догадывалась об этом. Он действительно слишком часто угадывал мои мысли. Но тогда Вашарий прав в своем недоумении. Если Луциус с самого начала знал, что я обманываю его, и никаких записей не существует, то почему он не расправился со мной еще тогда, на лесной дороге, когда никто не смог бы ему помешать?
– Молчите, – пробормотал Вашарий. – Почему?
– Мне никогда не приходило это в голову, – растерянно призналась я. – Да что там, я и о том, что Луциус – универсал, узнала лишь тогда, когда он выкрал меня с Хекса.
– Видите, какой интересный вывод следует из моих рассуждений. – Вашарий с лживым сочувствием улыбнулся. – Итак, Луциус Киас, универсал, которые, как вам прекрасно известно, подлежат уничтожению сразу же после обнаружения, питает к вам странные чувства, более всего напоминающие любовь. Надеюсь, теперь вы не будете это отрицать.
– Надеюсь, и вы не будете отрицать того, что я не помогала ему в убийстве Викория Тиана, – прошипела я, настороженная отчетливыми угрожающими нотками, проскользнувшими вдруг в его тоне.
– О, я даже не собирался обвинять вас в этом. – Вашарий наконец-то перевел взгляд на записи, которые чуть ранее положил перед ним Вериаш. С нескрываемой досадой пробормотал: – Алиби у вас безупречное. И это несколько осложняет дело.
Я настороженно ожидала продолжения. Что-то мне не нравится его тон.
– Так или иначе, но вы отправляетесь со мной в Нерий, – внезапно заключил Вашарий. С нажимом добавил: – Немедленно!
– Отец! – все-таки не выдержал Вериаш, аж подскочив на месте от негодования. – Но…
– Это дело передается под мой личный контроль, – перебил его Вашарий, едва заметно поморщившись. Искоса глянул на Вериаша, после чего продолжил с предупреждающими интонациями: – И это не обсуждается!
– Но… – попытался было вновь запротестовал Вериаш.
– Пойми, у меня нет другого выбора, – опять не дал ему договорить Вашарий. – Луциус Киас – это проблема государственного значения. И Доминика – единственное, что у нас есть против него.
Я печально улыбнулась. Как-то невесело осознавать, что я лишь средство борьбы против Луциуса.
– Другими словами, я арестована? – сухо осведомилась, желая поставить все точки над «ё». – И по какому же обвинению?
Как я ни старалась, но мой голос все-таки опасно дрогнул на последнем слове. Немыслимо! В конце концов, я – служащая этого учреждения. Вашарий сам признал, что мое алиби безупречное. И все равно меня собираются кинуть за решетку без суда и следствия. Почему-то я не сомневалась, что все будет именно так.