– И что же?
– Этот дом мне не подходит.
– Потому что ты еще не знаешь, где поселюсь я? Ведь ты не можешь находиться от меня далеко, насколько я понимаю.
– Ты правильно понимаешь. Но дом мне не подходит совсем по другой причине.
– И что же это за причина?
– В этом доме ровно тринадцать дверей. Это число для меня неприемлемо.
Пауза.
– Кажется, я только что нашла для нас с Павликом дом в чудесной итальянской провинции Кампанья.
– Поздравляю.
Снова пауза.
– С каких это пор ты помогаешь мне?
– Ты ошибаешься. Я забочусь не о тебе.
– О ком же?
– О той синьоре, которая тебе так нужна. Видишь ли, у нее в доме ровно двенадцать комнат. Я побоялся, что ты, используя свои методы влияния, решишь пристроить к дому еще одну комнату, чтоб их было тринадцать, и поселишься прямо в ее доме.
Долгая пауза.
– Не знала, что у тебя есть чувство юмора. Но, однако, двенадцать комнат – это большой дом. И она живет в нем одна. Наверное, она одинока?
– Да. Она очень одинока.
***
Италия. Неаполь.
Уютный двухэтажный дом у самого подножья холма Позиллипо, принадлежащий супругам Фабио и Франческе Росси, был щедро залит светом утреннего солнца. Солнечные лучи били в лицо Фабио и он немного щурился каждый раз, когда поднимал глаза на Франческу. Они сидели за обеденным столом. Завтракали. Франческа много говорила этим утром, и Фабио понимал причину ее разговорчивости. Сам он, наоборот, был сосредоточен. Спокоен. Уверен.
– Неделя на Капри прошла чудесно, – сказала Франческа. – Жаль, что она так быстро закончилась.
В ее голосе невольно прозвучало: «Жаль, что она может нескоро повториться… или даже не повторится никогда».
– Как твоя мама? Ты звонила ей? – попытался переменить тему Фабио.
– Мама ведет себя странно. Сначала упорно не признавалась, что звонила мне. Потом ни к селу ни к городу заявила, что если мне так будет спокойней, то она согласна – она действительно звонила. Представляешь?! Ну и что ты об этом думаешь?
– Тебе стоит к ней заехать вместе с Энцо, – сказал Фабио. – Твоя мама не знает, куда деть себя от скуки. Ваш приезд ее обрадует. Да и ты развеешься.
Франческа со вздохом посмотрела на мужа.
– Ты полагаешь?
Она сама услышала, что прозвучало это как-то нервно, и вздохнула еще раз. Она почувствовала, что вот-вот устроит истерику, будет кричать и со слезами на глазах просить его не принимать участия в Гран-при. Потом обвинит его в том, что ему на нее наплевать, что автомобили он любит больше. Что только их он по-настоящему и любит.
Но она слишком хорошо его знала. Да. Он любит автомобили. Франческа была уверена, что он лучше осведомлен о строении своей машины, вплоть до каждой ничтожно маленькой детали, чем о количестве костей в собственном теле. Что касается костей, то он имел некоторое представление только о тех, которые хоть однажды ломал. О наличии остальных, наверное, даже и не подозревал. А что касается «ничтожно маленьких деталей», то он бы только скривился и раздраженно покачал головой, если бы она произнесла это вслух. Ничтожных деталей не бывает. Они все имеют огромное значение.