Франческа вдруг почувствовала, что озябла. Она обернулась и крикнула в дом:
– Мама, будь добра, принеси что-нибудь на плечи накинуть. Мне что-то стало прохладно.
– Да, милая, сейчас, – послышался голос матери.
Франческа продолжала отстраненно смотреть в сумерки. Ее лицо было тихим, черты – невыразительными, глаза – опустошенными.
Прошло секунд десять, прежде чем внутри нее начала подниматься волна. Сначала в этом ощущении не было ничего плохого. Она подумала:
«Какая глупость! Почему я зову маму? Я же у себя дома».
Она отругала себя за рассеянность и, вспомнив слова Фабио, мысленно согласилась с ним – она действительно как неживая. Так нельзя, ей богу.
Но волна не отступала. Наоборот, беспокойство внутри нее нарастало, подкатывая к горлу. Еще секунд через пять в ее глазах опустошение сменилось недоверием и боязнью, черты заострились. Мысли суетливо застучали в голове отбойным молотком.
Она дома. У себя дома. Но она слышала голос мамы. Только что. Нет, не может быть. Ей показалось.
Франческа медленно встала с кресла и неуверенной походкой пошла в дом. В комнате было светло и пусто. Франческа знала, что Фабио внизу, в автомастерской, вместе с Энцо, и в доме никого нет и быть не может. Но все равно позвала:
– Мама?
– Да, милая, я уже иду, – снова раздался голос матери, словно из соседней комнаты.
Франческа лихорадочно вдохнула в себя побольше воздуха. Что это значит? Мама решила приехать к ним в гости? Она не звонила. Не предупреждала. Как она могла незаметно войти в дом, когда Франческа сидела на террасе со стороны главного входа и никак не могла ее не заметить? Этого не может быть! Но она же слышала голос матери! Только что!
К горлу Франчески подкатил тошнотворный комок. Она уже больше не чувствовала себя спокойно. Она ощущала страх.
«Успокойся, – уговаривала она себя. – Нужно просто пойти в соседнюю комнату и посмотреть. Ничего не думать. Просто посмотреть».
Франческа боязливо вышла в коридор. Оглянулась. В коридоре было пусто. Держась за стену, она пошла вперед, к соседней комнате.
– Мама! – тихо позвала она почти шепотом.
– Я здесь, милая, – отозвался голос мамы.
Франческа остановилась от резкого приступа паники. Она сделала глубокий вдох, со стоном выдохнула. Потом решительно прошла несколько шагов к соседней комнате, с силой толкнула дверь и вошла.
В комнате горел свет, но здесь никого не было. Перед глазами Франчески поплыло, но она не упала в обморок. Она почему-то отчетливо осознавала, что сейчас ее рассудок словно бы ожил от спячки. Она больше не ощущала тупой отстраненности, а туман в сознании словно рассеялся. И одновременно с этим Франческа вдруг поняла, что сходит с ума.