Страница Виктории имела небесно-голубой цвет оформления. В новостях страницы были фото с её фотосессии. Она одета в шикарное красное платье, волосы длинной до нижней части талии. Она прекрасна, но душа видимо прогнила. Почему так всегда? Стоит приобрести популярность, то обычных людей можно смешать с дерьмом. И она смешала, не забыв добавить приправы.
Листая страницу ниже и ниже, я наткнулся на наши с ней фото. Фото, сделанные в Институте, и в нашем любимом парке. Надпись над этими добрыми и романтическими фотографиями разрушала всю идиллию тепла: «Вот с этим неудачником я и была в отношениях!» Под фотографиями тонна мнения “очень мудрых людей” в стиле поддакивания: «Да, такую красотку потерял!», и так дальше. Люди оскорбляли меня в комментариях, либо было просто плевать на эту историю.
Удар с ноги выключил монитор компьютера. Разбитое пластиковое стекло монитора поранило мне ногу, но несильно – просто царапина.
Надо пойти в душ и собрать сумку в институт. Горячий душ успокаивал мои нервы и мысли уходили в небо.
Как же хочется быть тоже звездой фильма. Какого-то Голливудского боевика или главным героем фильма ужасов. Где я спасаю какую-то красотку по имени Нэнси. Не знаю. Ужасы я несильно люблю. Всё там очень глупо и предсказуемо. Вот бы написать книгу про персонажа, который пережил что-то неприятное и криминальное. Нет такого пока-что. Выдумать его что ли? Плевать, мне не светит кино. Денег – нет, аппаратуры – нет, из команды у меня только Тодд и Митчелл. И то Митчелл скоро исчезнет.
После душа, я поднимался обратно в комнату, Чарли уже убежал к входной двери. Странно, он обычно подбегает, когда кто-то звонит в звонок или, когда стучат. Может сейчас кто-то за этими дверями?
– Ты чего? Малыш?
Плевать, мне нужно собираться на учёбу. Чарли побежал за мной. Он взял и зубами стянул с меня полотенце. Теперь должен голый подниматься до комнаты. Хорошо, что матери нет.
– Ну хоть ты уже не издевайся.
Я забрал полотенце у пса и начал одеваться в свою любимую красную футболку с рисунками Калифорнии. Надел свои рваные джинсы и вдруг услышал звонок входной двери. Чарли вовсю уже лаял и прыгал, а я начал босыми ногами спускаться вниз.
– Минуту!
Взяв расчёску возле зеркала в коридоре, я начал быстро расчёсывать свои золотистые волосы. Никогда не любил выходить в неопрятном виде. Привычка отца – перешла ко мне. Тот тоже постоянно проверял своё лицо, перед тем, как встретить кого-то. Ну мой отец – полицейский, поэтому всё было «по уставу». Даже жизнь. Видимо поэтому мать не смогла с ним больше жить. Правила, правила, запреты – это всё ей надоело. Её можно понять, как женщину.